Violence Marker: Операция влияния под видом правозащиты
Мониторинг экстремистского насилия — дело очень нужное, но в нашем случае получилась профанация, которая сделает скорее хуже, чем лучше.
Nihilist.li
В Украине запретили каналы из пула пророссийский партии ОПзЖ. Что дальше?
Свершилось грандиозное событие: президент Зеленский закрыл телеканалы, связанные с ОПзЖ Медведчука.
Русские имперцы, традиция и собаки
Итак, рассуждения профессиональных русских о долге и традиции, противостоящей западным парафилиям, невероятно комичны. Некоторые восточные традиции таковы, что если во имя долга тебе следует ебать собак, ты ебёшь собак.
Цензура у профіль. Чи може cancel culture стати новою версією цензури?
Ситуація із блогеркою Таїсією Маламан здетонувала моментально. Для ідеальної ланцюгової реакції співпали усі необхідні фактори.
«Капитан Харлок»: зачем смотреть старую франшизу об анархии?
В 2018 году исполнилось сорок лет аниме-сериалу, где слова «анархия» и «анархизм», кажется, не произносятся ни разу, но герои которого — фактические анархисты.
О традиции показательных судов в России, или Как путинский режим посадил математика Мифтахова
Путинская власть как бы говорит арестованным: совершенно не имеет значения, какой ты на самом деле нанёс ущерб. Мы здесь власть, а ты здесь никто.
Без колготок и в грязи: особенности январского карантина
Правительство создало список продукции, которая не является товарами первой необходимости. Она попала под запрет во время карантина.
«Секс, Інста і ЗНО» або How Do You Do, Fellow Kids?
Український сегмент соцмереж фейспалмить через серіал «Секс, Інста і ЗНО», і ось чому.
Що буде з Територіальною обороною України?
У Верховній Раді нарешті зареєстровано проєкт закону про територіальну оборону. Та не все так просто.
Ковбои-Егоры, или Как глобализм сожрал русскую идею
Сколько бы доморощенные царьки из съёмных квартир ни апеллировали к русской традиции, они всё равно будут воспроизводить идеи американской массовой культуры
Шестнадцатая пресс-конференция Путина, или Представление одного актёра
Путин чувствует, что ему не верят, в нём сомневаются все — и украинцы, и ещё не заражённые ватной болезнью россияне.
