«Каждый раз, когда вы ругаете гнусных либералов с их лицемерными порядками,
ваша задница ощущает леденящее приближение бутылочного горлышка.
И когда лицемерные либералы будут наконец побеждены,
бутылка погрузится внутрь вас по самое донышко».
Дмитрий Мрачник

Скандал, связанный с манифестом российского режиссёра и по совместительству мужа Ксении Собчак Константина Богомолова, ещё не затих. Постсоветские славяне отважно поддерживают автора. Даже некоторые украинцы: он же вроде как не оголтелый крымнашист, а либерал, приличный человек и вещи говорит нормальные.

Напомним, что статья Богомолова «Похищение Европы 2.0», опубликованная в «Новой газете», представляет собой стенания о новой этике, которая уничтожит старую добрую культуру, «гендерно-нейтральных чертях», феминистках и квир-социалистах — то есть неких бесах из одноимённого романа Достоевского, опасных лярвах, которые хотят уничтожить сложного человека, воспитанного на Моцарте и Бальзаке. Никто из сторонников Богомолова, разумеется, не видит, сколько в этом тексте логических нестыковок. Рассмотрим их повнимательнее.

«Сколько ботинок придётся перецеловать, когда восторжествует новая этика?» — спрашивает один почтенный московский литератор.

То есть проблема якобы в том, что белых мужчин заставят каяться перед цветными, которых они вообще не трогали: ведь эпоха рабства давно закончилась, а большинство русских — тоже потомки рабов, только белых. Потом придётся каяться перед женщинами, потом — перед ЛГБТ, и так до тех пор, пока не сотрутся колени. С одной стороны, мотивация внятная — человек не хочет отвечать за грехи предков и боится, что его принудят покаяться, допустим, перед якутами или бурятами, которых он не трогал (а это всё колонизированные русскими народы). Он хочет свободы и не хочет ни перед кем унижаться.

Стоп. Свобода среднестатистическому россиянину в богомоловской картине мира не положена. Автор сравнивает Европу с чеховской пьесой:

«Европа — покинутый и оставленный на разграбление вишнёвый сад. Фирсы прячутся от толп мигрантов, Раневские донюхивают кокаин на остатки здоровья, Петя Трофимов пишет еврозаконы, Аня осознала себя квир-персоной, а доживающие маразмеющие Гаевы, что старик Байден, шамкают дежурные слова о добре и справедливости».

А ведь герои «Вишнёвого сада» — такие тонкие надломленные люди. Хитрый делец пытается отнять у них имущество, да ещё и крепостное право отменили. И только старый слуга сохраняет верность господам.

Очевидно, что Богомолов идентифицирует с дворянами себя и страшится потерять привилегии. Ещё раз: себя. Пенсионер из Подмосковья или рядовой менеджер из Харькова, пишущий возмущённые посты против Black Lives Matter и леваков, и половины этих привилегий не получит, поэтому его голос засчитывается не в его пользу, а в пользу «высшего класса». Такой пенсионер или менеджер уже стоит на коленях, просто не перед темнокожими американцами из рабочего района, а перед богомоловыми и ксениями собчак. Группе поддержки уготована в лучшем случае роль слуги Фирса из «Вишнёвого сада». В России много кто ругает гнилой Запад, но в выигрыше от этого остаются только чиновники и мажоры.

Если же приглядеться к творчеству некоторых сложных людей, картина и вовсе печальная. Супруга режиссёра, которая поддержала манифест, известна проектом «Дом-2», базарными скандалами в прямом эфире и фразами вроде: «Не хочу видеть некрасивых и бедных людей на курортах». «Дом-2» для многих россиян стал символом попсы, хабальства и потребительства самого низкого разлива. Постановки Богомолова на несколько ступеней выше — он режиссёр средней руки, но не Тарковский или Эфрос, конечно. Так какую же сложность эти люди пытаются защитить от нас, мультикультурных чертей?

Эфемерную сложность потребительства. Стареющие мужчины хотят безнаказанно домогаться женщин и цинично подшучивать над цветными и ЛГБТ, а также прикупить десяток фирсов для мелких хозяйственных нужд. Буржуазка хочет ощутить себя высокорождённой дамой. Это прозвучит неполиткорректно, но в статье сквозит типичный реваншизм представителя нацменьшинства, который дорвался до «белых» привилегий. В золотой довоенной Европе, о которой грезит Богомолов, евреи белыми не считались. Окажись он там, его бы ждала в лучшем случае судьба ростовщика, потому что он, насколько известно, не из коэнов (потомков священства). Подобный реваншизм так же сомнителен, как выкрики еврея из НБП 90-х о презрении к «семитскому кагалу».

Другой алогичный пассаж — об уничтожении внутреннего животного:

«Европа испугалась в человеке зверя, не понимая, что звериное — это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое. Не в силах интеллектуально и духовно преодолеть последствия нацизма, Европа решила кастрировать сложного человека. Кастрировать его тёмную природу, навсегда замуровать его бесов».

Поневоле вспоминаются пафосные романы начала ХХ века, вроде «Санина» Арцыбашева, где герой выступал могучим зверем, совращающим нежных барышень, и демонически хохотал. Но, как говорится, мем смешной, а ситуация страшная. Другие противники феминизма и новой левой идеи наоборот заявляют, что Европа оскотинивается: геи и лесбиянки всё реже пытаются «излечиться», полиамория становится нормой («а как же освящённый традициями моногамный брак?!»), женщины предпочитают удобную одежду и редко наносят макияж, даже седину закрашивать перестали. Скоро Европа превратится в хлев, полный порока и разврата.

Правые, так вы между собой договоритесь когда-нибудь? Впрочем, и так понятно, что при всей противоречивости претензий к «новой Европе» ваша основная мотивация едина для всех бумеров:

«Мы чувствуем себя высшим сортом, а тут нам сказали, что мы не высший сорт, и есть ещё много самых разных людей, которые почему-то имеют право голоса. Почему? И что с этим делать?!»

В случае Богомолова присутствует попытка назвать сложное простым, а простое — сложным, чтобы обесценить новое и непонятное. Между тем, мир Богомолова, делящийся на гетеросексуальных мужчин и женщин, господ и рабов, белых и чёрных, скучен до такой степени, что скоро сожрёт себя окончательно. Поди ж ты, какое-то быдло заявило, что «тёмная природа» буржуя, презирающего мигрантов и бедняков, не так уж привлекательна. А ведь мажор ещё в юности начитался «Цветов зла» и воображает себя тёмным властелином по четвергам и проклятым поэтом по субботам. Ему обидно. Ему чудится, что его заставляют любить кучу ненужных и неинтересных людей. 

Если перефразировать твит Дмитрия Мрачника, бумерам просто страшно: каждый раз, когда они ругают гнусную новую этику с её лицемерными порядками, их задницы ощущают леденящее приближение бутылочного горлышка. И когда новая этика будет наконец побеждена, бутылки погрузятся по самое донышко.

Мы, мультикультурные гендерно-нейтральные черти, тоже много чего не любим. Но если мне не нравится старушка с соседней улицы, это не значит, что я имею право её зарубить топором, как Раскольников, или препятствовать её устройству на работу по признаку возраста, внешности и национальности. А если понравилась незнакомая девушка — что я имею право хватать её за жопу.

Особенно смешно, что Богомолов при всей декларативной принадлежности к высокообразованной элите допускает грубейшие ошибки:

«Россия прошла всё это в 17-м. И феминитивы, и прочие надругательства над языком, и попытку освободиться от половой или культурной принадлежности, и собрания с обсуждениями морального облика, и массовые требования трудящихся».

Во-первых, феминитивы традиционны для русского языка, а в древнерусском парный феминитив прилагался чуть ли не к каждому маскулятиву («младенец — младеница», «сотаинник — сотаинница»), и ещё в XVIII веке можно было увидеть на обложке романа слово «философка»; во-вторых, массовые требования трудящихся — это отлично, побольше бы их; в-третьих, статья Богомолова и есть надругательство не только над русским языком, но и над базовыми принципами логики.

Если такова российская элита — она не нужна. Или настоящему русскому дворянину логика и другие науки ни к чему? Как говорил фонвизинский Митрофанушка: «Зачем география, когда извозчики есть?»

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• Patreon
• USD: skrill.com, [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS