«Пацифистский» клип Little Big как пример половинчатого бунта
Даже штампы могли бы заиграть другими красками, если бы их вторичность не усугублялась попытками авторов угодить и нашим, и вашим.
Даже штампы могли бы заиграть другими красками, если бы их вторичность не усугублялась попытками авторов угодить и нашим, и вашим.
Останні удари по Україні з території Білорусі ніби ставлять питання ребром: або білоруси щось роблять, або ми втрачаємо терпець. І в цьому криється наступний неприємний нюанс: Москва саме цього й хоче. Їй потрібно втягнути Білорусь у війну.
Поговоримо про добро та примус до нього. А ще – про межі гостинності й терпимості у часи війни.
Китай до недавнего времени значительно превосходил Россию по уровню тоталитаризма, а Тибет намного меньше Украины — его размеры составляют около 1220 км, но у китайско-тибетского и русско-украинского сценариев немало общего.
9 червня російські загарбники вбили Романа, голову ГО «Захистимо Протасів Яр» і розвідника 93 омбр «Холодний яр», у бою біля міста Ізюм Харківської області.
У многих русских, даже у левых, либералов и противников войны, есть характерное свойство — зависть к угнетённым.
Троє контужених несуться на розваленій «дев’ятці»: заднього скла немає, в багажнику коробки з патронами, лопата, колесо і щось незрозуміле.
Проблема в тому, що ця максима базується на все тому ж російському консервативному дискурсі. Аби зрозуміти чому, варто спробувати відповісти на питання, кого ми маємо на увазі під “рускіми”, стверджуючи що “немає хороших рускіх”.
Многие из нас в момент слабости или кризиса могут часами просиживать в токсичном информационном поле, подобно Денетору, теряя скудные запасы решимости и приближаясь к границе безумия.
Поговоримо про росіян. Це так званий «братній народ», чиїми зусиллями наша країна опинилася в облозі, а частина її територій — під окупацією, де панує терор.
Продолжаем экскурсию по миру великой гуманистической русской литературы, многие авторы которой ломаются на украинском вопросе.
Клип на песню-победительницу Евровидения рассказывает нам о войне, новой украинской феминности и, по сути, о феминизме.