Война не прекращается никогда, даже если вам говорят, что войны нет, даже если она где-то далеко, даже если вас пытаются убедить, что это дипломатическая война, вынужденная мера, война во благо, во имя веры, ради чистого неба над головой, миротворческая, освободительная, искупительная война, война хирургическая спецоперация или гибридная война
Ситуація в Україні специфічна тим, що художники, які мають негативний досвід у співпраці з українськими інституціями та певними культурними ділками, чомусь не намагаються вирішувати ситуацію публічно. Натомість вони продовжують з ними співпрацювати, так би мовити, “обережніше”, виробляючи свої персональні правила та способи самозахисту. А недосвідченим початківцям залишається багато пасток.
Однако, что это значит, когда мы утверждаем, что “все самое лучшее, самое светлое” отражается для нас там-то и там-то? Вот, скажем, известный российский писатель, национал-большевик Захар Прилепин говорит, что Россия, Советский Союз, социализм обнаруживаются для него во всем самом светлом и возвышенном − в романах Стругацких, улыбке Гагарина, в чем-то там еще. Возможно, опять-таки в песне “Товарищ”. Я тоже восхищаюсь романами Стругацких (скорее, Жюля Верна) и покорением космоса. Однако понятно, что мое “самое светлое” радикально противостоит прилепинскому. Просто человеческая, очень человеческая способность навешивать ярлыки “самого светлого” и “настоящего” на все что угодно.
Инициативная группа петербургских и московских художников* приглашает всех желающий присоединиться к антивоенной выставке/митингу, которая пройдет в конце декабря на Марсовом поле.
Ролик основан на книге «В погоне за криком: первые и последние дни войны с наркотиками» (Chasing The Scream: The First and Last Days of the War on Drugs) писателя и журналиста Йоханна Хари.
Старые варианты этих вопросов утратили свою силу: на «что делать?» еще до всякого ответа звучит бессильное «все равно ничего не получится», а на «кто виноват?» ответ известен – виноват всегда тот или иной внешний враг. Отказ от поиска ответов позволяет власти во все в большей и большей мере развертывать танатополитику, политику смерти, а единственные оставшиеся теперь вопросы – это вопросы о смысле (или бессмысленности) смерти в результате этой политики.
Это фильм про зыбучий песок, который засасывает людей и ебет
Мрачное, серое и беспросветное будущее и будущее в цвете. Но от того не менее мрачное.
Нещодавня подія широко обговорюється у медіа: з’ясувалося, що прем’єр-міністр Великобританії Девід Кемерон у минулому робив певні сексуальні дії з головою мертвої свині. Ця подія, хоч і відбулась у реальності, ніби повторює першу серію першого...
FFM некоторыми своими аспектами напоминает Берлинский фестиваль. Заметно желание организаторов поддерживать диалог кинематографий разных стран, наводить мосты между далекими культурами. Другой «берлинский» элемент – это акцент на кино, касающемся актуальных социальных и политических тем. Наиболее явно это особенности проявляются в основном конкурсе, о чем я и хочу сказать несколько слов для «Нигилиста».
