Новый «Твин Пикс»: ребус, который стоит познать до конца премьеры
Новый сезон «Твин Пикс» — это не просто «18-часовой фильм», как его любят называть сами создатели. И это не совсем «продолжение старого доброго сериала» о пирогах, чертовски хороших кружках кофе и загадочных убийствах. Это самый настоящий мультимедийный ребус, первый в своем роде. Весь смысл сезона, снятого через 25 лет после максимально непонятного заключительного эпизода, именно в том, чтобы смотреть его в реальном времени. То есть, ждать неделю до выхода следующего эпизода, теряясь в догадках: «А что это я только что посмотрел?» Опоздавшие к такому типу просмотра потеряют все удовольствие. И вот почему.
В новом сезоне весь смысл в пересмотре предыдущих эпизодов в поисках пропущенных намеков, незамеченных деталей или звуков; новый сезон это невероятные фанатские теории, которые разрушаются с выходом нового эпизода каждый понедельник; это связи с предыдущими творениями Линча, а также отсылки к фильмам и книгам других авторов; это копание в сделанном под сезон веб-сайте, на котором то исчезает, то появляется некая важная для понимания сути информация; это прочтение старых и новых книг, имеющих отношение ко вселенной, и т.д., и т.п.
Список того, чем является новый «Твин Пикс», можно продолжать бесконечно. С каждым новым эпизодом он только расширяется, и порой кажется, что нет никакого сюжета, нет никакого смысла, и все это — лишь яркая экранизация особо запутанного сновидения, не особо поддающегося логике привычных нам повествований. Даже если все так, то предъявлять Линчу свои разбитые надежды, лелеянные четверть века, не имеет никакого резона.
В начале нового сезона нам, как и в начале старого, показывают труп. Только это уже не просто зверски убитая молодая женщина, завернутая в пластиковый мешок. Это голова зверски убитой молодой женщины, с уложенным подле неё телом зверски убитого мужчины, в котором мы узнаем одного из героев старых серий. Эта сцена полностью характеризует весь сезон.
Стиль Линча — это искусство впечатлений, ассоциаций. Произведение Линча даёт эстетическое наслаждение от сотен миниатюрных повествований, которые никак не укладываются в единую систему. Это наслаждение не окончательно — его будут подогревать последующие воспоминания и открытия: «Ах, вот что это было! Теперь точно все понятно!».
Неслучайно Линч грозит адскими муками всем тем, кто смотрит новые эпизоды «Твин Пикс» с экрана мобильного телефона или ноутбука. Такое обращение терпят лишь сериалы, в которых важнейших роль играют экшн и сюжет. С «Твин Пиксом» все совершенно по-другому. Самое главное в нем — это звук, детали, игра света, эмоции, взгляды, пейзажи, символизм сцен и прочие чёрные кошки в тёмных комнатах. Каждая мелочь тщательно продумана и имеет значение. Только огромный экран и большие наушники (хотя и без них тоже ничего)!
Не будем акцентировать внимание на критическом подтексте символизма Линча — все то, что зритель может воспринять как сатиру на западный образ жизни, не имеет никакой привязки к морали этого произведения. Её попросту нет, а все увиденное можно интерпретировать согласно своей «распущенности». В новом «Твин Пиксе» нет вообще ничего однозначного — только калейдоскоп микронарративов, ссылок и экстатических ощущений от операторской работы.
Как вы оцените видеоблог психиатра Лоуренса Джакоби, в котором на фоне кондового республиканского патриотизма звучат теории заговора о транснациональных корпорациях, генно-модифицированных продуктах, целенаправленном отупении нации и торжестве тоталитаризма? Ничего не напоминает? Таких отсылок десятки.
Даже спецэффекты не имеют однозначности и колеблются от умеренно-трэшовых, создающих эффект не то старых, дешёвых фильмов ужасов, не то атмосферы сна и нереальности происходящего, до вполне прилизанных, правда, не дающих никакого вау-эффекта.
Впечатление производит именно контрастная подача, в которой семейная сцена может переходить в перестрелку и заканчиваться совершенно необъяснимой пародией на зомби-хоррор. Попытки проанализировать это ни к чему не приводят — смысл настолько множественный, что его можно назвать практически отсутствующим.
Сам режиссёр играет в сериале одну из главных ролей, давая зрителю череду намеков на суть происходящего. Его усилиями стенки между сценой, зрителем и съемочной группой исчезают. Нет, это не классический приём обращения актёра к зрителю — это размытие какой-либо разницы между всеми причастными к картинке. Если зритель начнёт гуглить даные в сериале координаты и вдобавок решит наведаться на эту локацию, а затем выложит в сеть сделанные снимки с описанием своих впечатлений — это будет такой же частью «ненарратива», как и сам сюжет с сопутствующими ему материалами.
Это один из немногих сиквелов в истории кинематографа, в котором актеры не дожили до съёмок — но продолжают присутствовать в истории за кадром. По телефону, на фотографиях, в спецэффектах с использованием архивных сцен. Например, скончавшийся в прошлом году Дэвид Боуи продолжает жить в «Твин Пиксе», играя агента Филиппа Джеффриса, не появляясь визуально. А кое-кто исчез из актёрского состава лишь по причине резкой смены политических взглядов. Есть ли в этом проявление ненарратива Линча? Уж наверняка.
Поспешите увидеть новый «Твин Пикс» до конца премьеры — и у вас будет шанс пережить то странное наслаждение, которое испытывают терпеливые и усидчивые зрители картин старика Линча.