Уже второй по счёту закон «о запрете пропаганды коммунистической идеологии» внесен в Верховную Раду. И теперь не маргиналами из Свободы, а депутатами одной из ключевых правящих партий, Народного Фронта, в том числе секретарём СНБО Турчиновым и, как ни парадоксально, Викторией Сюмар, которая ранее была известна как поборница свободы слова.

Закон этот является популистским, но популизм этот крайне опасен.

Слово «коммунист» в украинской политике дискредитировалось многие десятилетия. Большевики предали идеи революции сразу после захвата власти. Благодаря политике Советского Союза красный флаг ассоциировался не со свободой и справедливостью, а с диктатурой. КПУ окончательно втоптали этот флаг в коричневую грязь.

Но что будет обозначать «запрет коммунистической пропаганды» на практике? Кого хочет запретить Турчинов и его однопартийцы? Добить КПУ? Но это странный и бессмысленный шаг, зачем пинать политические трупы. Преодолеть наследие КПСС? Но выходцы из советской номенклатуры и комсомола (в том числе и сам Турчинов) в большинстве своём давно уже отказались от «коммунистической» идеологии в любом виде, большинство из них перекрасились в украинских патриотов, кто-то в либералов, кто-то в консерваторов. Ту пропаганду, которую вела КПУ, трудно назвать коммунистической: смесь из великорусского шовинизма, политического православия и социального популизма не имеет к «коммунизму» никакого отношения. Зато охота на ведьм ударит по множеству прогрессивных социальных инициатив, по людям, имеющим убеждения и не желающим идти на компромиссы. В то время как вчерашние партфункционеры продолжат заниматься своим делом, просто изменят название своей идеологии на что-то более им подходящее, к примеру «социал-консерваторов».

Нужно заметить, что среди воюющих на востоке Украины сепаратистов практически отсутствуют люди, которых можно было бы привлечь за «коммунистическую пропаганду». Зато вот «славянских патриотов», православных фундаменталистов и идейных наследников белогвардейцев там полно. Но никто в Верховной Раде не призывает запрещать монархистскую идеологию или православие. Такой запрет, конечно же, тоже был бы глупостью (как и любые идеологические запреты, он был бы попросту неэффективен), но, по крайней мере, в нём прослеживалась бы логика. В действиях депутатов, впрочем, тоже можно увидеть логику, если предположить, что они планируют бороться не с призраками советского прошлого, а с настоящими, живыми левыми инициативами, которые хоть и слабы сегодня, но в условиях вероятного социального взрыва могут стать реальной угрозой их власти.