Коммунисты и национальный вопрос 100 лет спустя: кто выиграл — Ленин или Люксембург?

Дискуссия Розы Люксембург и Владимира Ленина по национальному вопросу получила очень любопытное развитие. Невозможно понять, чьи идеи победили, по факту проиграли все. Перескажу максимально упрощённо, в первую очередь для тех, кто не погружён в левые разборки вековой давности. Большевики первоначально выступали за освободительный национализм угнетенных народов, в том числе за независимость Украины от Российской Империи. Роза Люксембург их за это критиковала, считала, что поощрение национализмов ослабит силы коммунистической революции. В частности, говорила достаточно некрасивые вещи про украинскую независимость, а саму возможность украинской государственности издевательски сравнивала с созданием «независимой нижненемецкой нации».

Есть определённая ирония в том, что буквально год спустя после того, как были написаны эти слова, вскоре после убийства Розы Люксембург, её соратники предприняли попытку создания Баварской Советской Республики, просуществовавшей меньше месяца. Конечно, эта утопленная в крови попытка революции не имела никакого отношения к национальному освобождению, но всё же интересно, как абсурдная шутка про создание «новых искусственных наций» зарифмовалась с реальными историческими событиями. Случись это на севере, а не на юге страны, ирония была бы ещё более явной.

Если максимально упростить «большевистский» и «люксембургианский» подходы к национальному вопросу, то получится, что Владимир Ленин и Лев Троцкий видели в праве наций на самоопределение один из способов подрыва власти метрополий, а значит, и пространство для развития рабочего движения. Люксембург же утверждала, что национальная борьба ведёт лишь к образованию или усилению национальной буржуазии и не приносит никакой пользы ни рабочему движению, ни пролетариату в целом, распыляя и подрывая его и без того малые силы.

Ленин допускал, что империи следует раскалывать на фрагменты, наполняя национальную борьбу рабочим содержанием, а Люксембург, в свою очередь, считала, что их надо непременно валить целиком, иначе промежуточные победы обернутся поражениями, и вместо одного врага перед разобщённым рабочим классом предстанет множество.

Ещё при жизни Ленина наметилась тенденция к воскрешению великорусского национализма и имперства вопреки его же провозглашаемым принципам. Безусловно, слово «империя» было табуировано, а русский шовинизм порицался на словах. Но Российская Империя была практически собрана воедино в формате СССР, а национальный расцвет, поощрявшийся в союзных республиках, в том числе и в Украине, уже тогда сводился преимущественно к культурным вопросам.

На смену Владимиру Ленину пришел Иосиф Сталин, воскресивший имперство уже в былом формате, и сузивший пространство национальной автономии ещё больше, сводя его к совсем уж карикатурным декоративно-этническим проявлениям.

Люксембург к тому времени была давно мертва — убита при попустительстве немецких «умеренных» социал-демократов. Сложись история чуть иначе — и у неё был бы реальный шанс погибнуть от рук большевистской агентуры несколько лет спустя.

Любопытно, какое развитие получили эти идеи сейчас. Многие леваки, видящие себя продолжателями большевистской традиции, включили вовремя погибшую Розу Люксембург в свой пантеон на правах великомученицы, фактически присвоив её наследие. Позицию Люксембург по национальному вопросу они любят вспоминать, когда идёт речь об Украине или, предположим, Польше. При этом баски, курды, каталонцы или ирландцы удостаиваются одобрительного «ленинистского» подхода. 

Доходит до абсурдного: один и тот же человек может со ссылками на классиков обосновывать необходимость «национального освобождения» Абхазии или даже Приднестровья, сочувствовать каталонцам и в то же время поддерживать аннексию Крыма, оккупацию Донбасса и призывать к полной оккупации Украины и Беларуси.

Но в то же время политические наследники большевиков демонстрируют последовательность в другом. Они разделяют евроскептицизм и выступают за «многополярный мир», склонны к антиамериканизму, рассматривая США как сверхимперию, выступают против трансатлантического сотрудничества и так далее. Их куда большая лояльность к России объясняется тем, что Россия хоть и империя, но гораздо более слабая, чем коллективный Запад, и вообще чуть ли не сырьевая криптоколония. 

Таким образом борьба России против ЕС и США включает в себя элементы антиколониальной борьбы угнетённых наций. А, предположим, стремящаяся «прочь от Москвы» проевропейская Украина воспринимается не как жертва русского империализма, а как агент глобального Зверя, в борьбе с которым хороши все средства.

В то же время, если применить к современному миру логику Люксембург, получится, что логичнее всего приветствовать мировое доминирование ЕС и США и тенденции глобализма. Отношение к отдалению Украины от России радикально отличалось бы от позиций Люксембург в начале прошлого века, при условии, что независимость будет сопровождаться включением в европейско-трансатлантическую наднациональную Империю.

Россия же, ведущая контрпрогрессивную борьбу против глобализации, является именно что оплотом того самого бессмысленного и разобщающего национализма, который Люксембург в своё время критиковала. Вот такая вот загогулина.


Додавайтеся в телеграм чат Нігіліста

Поддержать редакцию:

  • UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
  • Patreon
  • USD: skrill.com, [email protected]
  • BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
  • ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
  • DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
  • LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS

You may also like...