Антифашистского социально-психологического аниме не так уж много: вторую экранизацию «Хеллсинга», откровенно фетишистскую — для тех, кому нравится скорее эстетика Рейха, чем идеология, — «Легенду о героях Галактики» и многие другие тайтлы проще отнести к эксплуатационному кино. Есть blackploitation, lesbosploitation (как правило, это ленты для мужчин), buddhasploitation и аналогичная коммерциализация христианской темы, а тут fascistsploitation. Но вышедший в 2005 году сериал «Монстр» по манге Наоки Урасавы не вписывается в эти рамки.

Сюжет поначалу напоминает классический детектив с достоевщиной. 1980-е годы. Гениальный нейрохирург Кэндзо Тэнма, переехавший из Японии в Германию, оказывается перед дилеммой: лечить умирающего мальчика из обычной семьи или прервать операцию и спасать чиновника — этого требует директор клиники, обещая повышение. Тэнма, возмущённый цинизмом коллег, помогает ребёнку. Чиновник, которого вынужден оперировать менее профессиональный врач, умирает. Теперь на карьере Тэнмы можно ставить крест, и дочь директора разрывает с героем помолвку. Но молодой человек рад, что выполнил свой долг. Через девять лет выясняется, что спасённый мальчик стал серийным убийцей. Доктор, ощущая ответственность за произошедшее, начинает собственное расследование. Подоплёка событий выглядит абсурдом. Инспектор Рунге не верит японцу и заявляет, что Йоханн — второе «я» доктора, убивающего людей в состоянии сумеречного бреда. Герою приходится скрываться от полиции…

Теория Рунге о преступном арийском альтер-эго азиата не случайна: устав приспосабливаться к жизни в чужом государстве, человек может создать субличность, обладающую характерными для агрессивных «арийских» доминантов качествами; в то же время, его первое «я» пытается сохранить вменямость и не собирается «ассимилироваться» до такой степени. Но фильм разрушает ожидания зрителей: очередной версии сказки про доктора Джекилла и мистера Хайда не будет.

«Монстр» — не ультрареалистическое аниме, как некоторые пишут в отзывах: его базовые приёмы относятся к «соседнему» направлению — символическому реализму. Если в фильме нет космолётов и сиреневокудрых тян с кошачьими ушками, это не значит, что перед нами критический реализм в традициях XIX века. Возмущаться неправдоподобностью поворотов этого сериала так же странно, как требовать от символических пьес Леси Украинки детального сходства с мещанской драмой того времени.

Знаковые события часто сгущены до метафор и вызывают в памяти средневековые аллегории — так хорошо авторы сумели понять культуру «гайдзинов». История об уничтоживших друг друга из-за ерунды жителях идиллического европейского городка — развёрнутая метафора человеческой ограниченности и агрессии. Разве христиане, убивая других за нежелание креститься тремя, а не двумя пальцами, не выглядят с точки зрения современного человека настолько же глупо, как эти бюргеры? Но достаточно кому-то вбросить вирусную информацию, позволить благополучным гражданам выпустить дремавшую до этого момента агрессию, как события начинают развиваться по дурной инерции. Остаётся только наблюдать, как вчерашние приятели целятся друг в друга.

За этим и другими конфликтами стоит молодой немец Йоханн Либерт — олицетворённая привлекательность зла. Его фигура также вызывает у некоторых зрителей недоумение: как мог десятилетний мальчик провернуть такую интригу в клинике, как двадцатилетний парень заставляет влиятельных людей себе служить, если у него нет ни отца-министра, ни важных покровителей (он так манипулирует богачами, что они сами готовы оказать покровительство ему, пришедшему с улицы)? Но Йоханн — герой-символ, герой-идея. Зло кажется многим настолько прекрасным, что, прорастая из любого сора, притягивает взгляд.

Конвенциональной красотой авторы наделяют только его и противостоящего героя, Кэндзо Тэнму; появляется ещё брутальный телохранитель бывшей невесты Тэнмы, но по-настоящему серьёзной роли в сюжете не играет. Остальные мужчины либо теряются на их фоне, либо нарисованы нарочито уродливо. Это тоже метафора, и довольно жестокая: в масштабной истории есть главные герои, а есть массовка.

Любопытно, что в фэнтезийной «Легенде о героях Галактики» имперцу Райнхарду, обладающему ангельско-андрогинной красотой, тоже противостоит потомок азиатов — полководец Ян Вэнь-ли. Точно так же он уступает белокурой бестии во внешней эффектности и харизме, но за ним стоит идея социальной справедливости. Когда-то упоминание Азии вызывало в коллективном сознании образ «восточной деспотии», но в эпоху нового переселения народов азиат скорее ассоциируется с мигрантом, человеком, вынужденным выживать во враждебном мире и, соответственно, разделяющим демократические убеждения.

Во время расследования доктор Тэнма сталкивается с расизмом, который, казалось бы, побеждён в новой либеральной Германии. Проявляют его и представители другой угнетённой группы — мусульманские мигранты. Глава общины не верит, что фашисты планируют поджечь турецкий квартал: ведь рассказали об этом азиат и проститутка — люди, которым опасно верить. Квартал загорается, и уже поздно извиняться перед предупредившими. Немцы также относятся к Тэнме с некоторым подозрением. Не доверяют они и семнадцатилетней азиатке, учившейся у профессионального врача, но не получившей лицензию. Девушка лечит мигрантов и бедняков, но её дальнейшая деятельность под угрозой, а учёба в медицинской академии ей не по карману. Её противоположность — буржуазка Ева, бывшая невеста протагониста. Обладая огромными ресурсами и возможностью сделать отличную карьеру в той же сфере, что её отец, она не хочет ни учиться, ни работать, пропивает деньги троих мужей подряд и, оставшись без гроша, умоляет одного из бывших супругов дать ей немного денег за секс.

С небелыми женщинами в сериале обращаются ещё более жестоко — вовлекают в проституцию, безнаказанно убивают. Один из второстепенных героев, бывший военный, пытается избавиться от чувства вины и удочеряет вьетнамскую девочку, мать которой застрелил просто потому, что она оказалась в захваченной хижине. Вроде бы человек одумался и совершил гуманный поступок, но каково девочке жить в одном доме с убийцей её матери?

Тэнма идёт к разгадке, наблюдая самые разные проявления человеческой подлости, жестокости и несправедливости, и зрителя уже не удивляет, почему в этом мире преуспел Йоханн — очаровательное существо, ненавидящее всё живое, кроме сестры-близнеца. Если вспомнить молодёжные микродвижения вроде «Misanthropic Division», всё логично: часто фашист не оттого фашист, что ненавидит людей определённой нации или ориентации. Он просто ищет идеологию, которая даст ему возможность преследовать или убивать хоть кого-то, но в идеале ему нужно уничтожить как можно больше людей. Недаром иные «мизантропы» сбегают из левого лагеря в правый, сообразив, что неомарксизм — не про возрождение НКВД и пытки ради пыток.

Ещё меньше удивляет, что директор детдома №511, где из сирот выращивают ницшеанских бестий, не успокаивается и основывает подпольный детдом в государстве соцлагеря. Если выгнать зло из побеждённой страны, оно обоснуется в стране-победителе. Детям, среди которых Йоханн оказался лучшим учеником, по-прежнему прививают специфические паттерны поведения, используя для обучения страшные сказки.

Авторы, однако, не разделяют заезженный стереотип «как тебя воспитывали, таким и станешь, своей воли у ребёнка нет». Ещё один выпускник детдома, журналист Вольфганг Гриммер, помогающий доктору Тэнме, тоже таит в себе монстра, но это чудовище — супергерой и защитник слабых, Великолепный Штайнер из сериала, который герой смотрел в детстве. Оказавшись в опасной ситуации, Гриммер включает режим берсерка, представляя себя Великолепным Штайнером, и делает невозможное.

Гриммер во многом напоминает Йоханна, как если бы преступник, на двадцать пять лет постарев, утратил красоту, но сохранил своеобразное обаяние социопата (журналист — один из самых харизматичных героев аниме, которому доктор заметно проигрывает, временами утомляя своим прекраснодушием). Он — бывший шпион и годами, как и Йоханн, менял имена и биографические легенды. Гриммер — не его настоящая фамилия: настоящую он вспоминает только перед смертью. Имя, которое он считал именем друга, — его собственное.

Анна, сестра Йоханна, тоже не становится маньячкой, но это можно объяснить амнезией. Однако мальчик Дитер, которого Тэнме удаётся спасти от наставников, всё помнит. Учитель-садист считает, что он не сверхчеловек, как Йоханн. Но для того, чтобы не стать чудовищем и бросить вызов учителю, десятилетнему ребёнку приходится выказать гораздо большую силу воли: Йоханну привиделись окровавленные трупы, а над Дитером буквально с пистолетом стоят. Йоханн в итоге подчинился учителям, которые хотели сломать его. А ведь оба мальчика читали одни и те же книжки с картинками.

Одна из них — о монстре, у которого не было имени. Он залезает внутрь человека, случайно встреченного в деревне, и живёт под его именем, но не выдерживает и разрывает похищенное тело — надо искать новое. История повторяется несколько раз. Подросший мальчик, покинув детдом, убивает приёмных родителей и вместе с сестрой бродяжничает, пока не находятся новые усыновители, которых ждёт та же судьба. Каждый раз дети представляются новыми именами, но однажды Йоханн не выдерживает и просит сестру выстрелить ему в лоб, чтобы убить монстра внутри. После этого ребёнок и попадает к доктору Тэнме, а сестра теряет память. Новые родители называют её Ниной, но в её девятнадцатый день рождения брат заставляет девушку вспомнить прошлое. Когда-то её звали Анна, а какие имена были у детей изначально, мы так и не узнаем. В финале чудом найденная мать близнецов, которую раньше считали мёртвой, говорит Тэнме: «Их звали…», — и тут эпизод обрывается. Имя, которое так хотелось узнать герою, значения уже не имеет.

Что такое «имя» в концепции этого сериала? Обретение настоящего себя — иначе индивид обречён бесконечно разыгрывать разные роли, имитируя эмоции, которых не испытывает. Йоханн — хамелеон, способный сыграть кого угодно, и в одной из арок эта способность гротескно подчёркивается: юноша безупречно исполняет роль девушки — и в этой роли тоже убивает людей. Его цель — как у чудовища из книжки Клауса Поппе: чтобы в мире не осталось никого, способного назвать его по (настоящему) имени, то есть раскрыть его истинную личность со всеми её страхами. Но у Йоханна есть субличность, которая хочет именно понимания и принятия. Разрыв между навязанным в детстве сценарием и реальными желаниями приводит к деструкции. В конце концов, разрушительные поступки полностью заслоняют от нас личность, в которую этот человек вырос бы в иных обстоятельствах: имя больше не нужно.

Не поэтому ли так странно выглядит заключительная часть аниме? Йоханн снова получает пулю в голову, Тэнма снова его спасает, но в последних кадрах мы видим пустую больничную кровать и распахнутое окно. В тюремных больницах не бывает окон без решёток, поэтому перед нами типичный приём артхаусного кино, позволяющий иносказания. Доктор видит сон о разговоре с пришедшим в себя Йоханном, которому так и не называет его настоящего имени, — кто тут победил, Тэнма или дьявол? Йоханн правда исчезнет: он на самом деле не просыпался и уже не придёт в себя, и пустая палата — намёк на его смерть? Когда-то у мальчика возникли ложные воспоминания о смертях, которые на самом деле видел не он, а сестра, а теперь он узнал, что на самом деле ничего не видел, но чужая память оказалась костяком его личности — и теперь этой личности больше нет? Счастливое завершение не такое уж счастливое, потому что мы снова не понимаем, что происходит в этой истории?

А хорошо ли мы понимаем, что происходит вокруг нас?

---

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ В TELEGRAM!

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• USD: skrill.com, [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS