Граффити около одного из кампусов Калифорнийского университета, Беркли. Фото: Eekiv

Предыдущая часть

Анархизм умеет быстро завоёвывать умы и сердца, обличая несправедливость, злоупотребления, жестокость и абсурдность общества, в котором мы живём. Эта политическая философия предлагает не только критиковать общественные устои, но и бороться с ними, предлагая взамен более разумные и справедливые. Правда, успехов в этом деле особо не видно. Последняя всеохватывающая реализация политического идеала анархистов пришлась на гражданскую войну в Испании и закончилась вместе с ней. После разгрома испанских анархистов история не знала больше ни одной попытки построения чего-то подобного со своей армией, правовой системой и особенностями экономики. Даже в годы подъёма анархисты могли лишь встать в авангарде более широкого движения и угаснуть вместе с ним либо остановиться на уровне автономного квартала в каком-нибудь европейском городе.

В плане отсутствия актуальных политических программ анархисты мало чем отличаются от прочих левых — фактически весь этот политический спектр переживает злокачественное перерождение, тяготеющее по итогу к «светлому прошлому», когда всё было гораздо проще и понятнее. Некоторые настолько упорно отрицают реальность, что становятся неотличимыми от фашистов, но в этой статье пойдет речь о тех, кто всё же остаётся верен ценностям анархизма.

Анархизм без прямого применения имеет свойство превращаться из политической философии в религиозную, в том смысле, что вместо конкретной работы, направленной на освобождение людей от бедности и бесправия, движение занимается шлифованием своих добродетелей, превращая свои ценности из ориентиров в оторванные от жизни догматы, из которых следуют жёсткие правила в монастырском духе: «этого нельзя, так не по анархии, то мы уже проходили, а вот такое погубило испанских анархистов в ходе гражданской войны» и тому подобное. История движения и мысли обрастает категоричностью, а активность сводится к очищению от «ереси» и повторению единственно допустимых действий.

К примеру, уличные акции протеста, участие в «правильных» забастовках, избиение фашистов или забрасывание полицейских отделений коктейлями Молотова не перечат священному своду правил и вполне допустимы. При этом более ответственные политические действия, вклинивающиеся в иерархию власти и собственности на уровне выше декларативного или мелкого вредительского, уже вызывают сомнения. Какие цели при этом ставит для себя такая форма анархизма — не совсем понятно. То есть, конечная политическая цель для любого сподвижника — «бесклассовое и безгосударственное общество», но никакой реалистичной стратегии достижения этой цели почти не наблюдается. Конечно же, есть группы, которые прописывают серьёзные и вполне воплотимые программы, однако они — лишь капля в море анархистской вульгарности, которая больше нацелена на построение комфортного сообщества и самореализации в нём, шлифование особой, «правильной» морали и искоренение «неправильной». Этим больны вообще все левые.

Причины такого отношения к политической работе у анархистов могут быть разными. Кто-то занимается играми разума от дефицита практики, а кто-то изначально имеет слишком идеализированные представления о предмете анархистской политической философии. Иные люди и вовсе органичнее смотрелись бы среди фашистов — настолько они фанатичны, агрессивны и склонны к самоутверждению за счёт окружающих. Да, вождистские движения среди анархистов, к сожалению, не редкость. Таким образом анархизм становится совершенно безопасным для политического режима, с которым будто бы сражается. Радикальные русские и беларуские группы при всей своей бескомпромиссности, храбрости и готовности к самопожертвованию смогли лишь незначительно попортить государственное имущество и расселиться по тюрьмам. Очевидно, что анархистская субкультура может только сформировать общественную нишу и работать на её благо. В ней анархисты могут как проводить с комфортом время, общаться, мечтать и лелеять свои добродетели, так и вымещать накопленную агрессию, получать адреналин. Общественно-полезные и даже политически грамотные согласно анархистской философии занятия вполне могут присутствовать в программе развлечений этих тусовок.

Именно поэтому вопрос лежит не только в качестве человеческого материала анархистского движения, но и в способах и целях его применения. Хорошая дисциплина сделает бойца даже из самого законченного разгильдяя, но без ясных, реалистичных и общественно-полезных целей борьбы, без продуманной стратегии и тактики у анархистов будут только разочарования или напрасные жертвы. Анархистская субкультура — это далеко не конечная станция для человека, который в неё попал — большинство анархистов успешно оттуда выходит и продолжает развиваться дальше, при этом полноценно участвуя в политике. А те, кто остаётся — с комсомольским задором плюют им в спину, будто не понимая, что их собственное детище и подавно не похоже на общество реальной борьбы за лучший мир, в котором имел бы честь состоять каждый честный человек.

Исходя из этого, было бы разумно избавиться от излишне возвышенных политических ожиданий и стандартных «ответов на все вопросы», ставших для анархистов не столько обобщённым ориентиром, сколько идеологией, которая заполняет нехватку знаний в области социологии, политологии, экономики и прочих социальных науках. В первую очередь, анархистам стоит поставить перед собой вопрос: чего мы хотим и как этого добиться? После размышлений стоит задать ещё один: а кому это нужно, кроме нас самих? Действительно, если анархисты хотят изменять общество, оставаясь наравне с ним, им следует выяснить, кто и чего в этом обществе хочет.

Невероятно большое число анархистов занимается построением движения ради движения, не сильно задумываясь, зачем оно вообще нужно и как оно поможет менять общество. В субкультуре нет ничего плохого — они тоже нужны, но, имея в сердце огонь и волю к переменам, было бы странно заниматься игрой в песочнице. Субкультура анархистов — не более чем сфера общения, которую никак не превратить в революционную машину без реалистичной цели и средства её достижения. Анархизм должен быть логичным и понятным. Случайный человек должен соглашаться с анархистской агитацией, а не смеяться над ней. Для этого анархистам стоит заниматься тем, что работает, и говорить о том, что оправдано. Эти вопросы мы рассмотрим в следующих частях цикла «Как заставить анархизм работать».

Следующая часть

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал!

Поддержать редакцию:

• • UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.

• • USD: skrill.com, [email protected]

• • BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz

• • ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0

• • DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69

• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS