Читать предыдущую часть

28.05.2015

Когда мы приехали в Волноваху к зданию штаба и кунгам (на армейском жаргоне это значит «жилой вагончик»; КУНГ – аббревиатура, обозначающая кузов унифицированный нулевого (нормального) габарита или Кузов Унифицированный Герметизированный; тип закрытого кузова-фургона для грузовых автомобилей, состоявших на вооружении Советской армии ВС СССР и армий стран Варшавского договора), нас выстроили в нестройную шеренгу и стали «делить».

Сослуживцы вовремя подсказали мне не зевать и обратиться к начальству с просьбой поставить на должность пресс-офицера, а не замполита ракетчиков, как решили в министерстве. Как оказалось, «делят» здесь не согласно бумажке, которую мы привезли с собой, а согласно открытым вакансиям. Начальство с шутками-прибаутками дало добро насчёт меня. Я написал рапорт и за несколько минут стал «допущенным к должности пресс-офицера».

Коллегу с высоким ментовским спецзванием, который сознательно рвался именно на передовую, оставили в глубоком тылу. С намеком, чтобы не выпендривался. «Єщьо одін спецпризначенець!» Так офицеры строевой с первых часов пребывания в зоне АТО сильно разочаровали профессионала своего дела. Спустя месяц, правда, он всё-таки перевелся из тыловой скукоты туда, куда хотел.

Пока я стоял и ждал, слушал разговоры офицеров строевой:

«Скоро половина из вас заляжет в больничку и ещё как-то отсюда свалит. В лесу сепары и обстрелы, вы офигеете. Но ни в коем случае не показывайте, что вы боитесь, вас за людей не будут считать. Главное – при нападении стрелять из-за деревьев, вовремя меняя позицию».

Да уж, хорошая перспектива.

Фото: Олесь Кромпляс

Ребята помогли мне дотащить два тяжеленных рюкзака («Что, на войну собирался, взял с собой компьютер, принтер?») до комнаты с кирпичными стенами, в конце которой находилась печка-буржуйка. Я сел на кровать, позаимствованную из пионерлагеря, и стал осматриваться.

Знакомлюсь с моим начальником на ближайшее время – капитаном, замполитом полевого узла связи. Спрашиваю его, в чем заключается его работа. Тот отвечает: «Самое тяжёлое – отвозить родственникам тела убитых».

Спрашиваю, действительно ли тяжёлую артиллерию перевели в тыл согласно Минским соглашениям (как раз недавно подписали «Минск-2»). Замполит смотрит на меня так, что я сразу приношу извинения за глупый вопрос.

Под конец того дня я ночую уже в этих четырех кирпичных стенах за тридцать километров от линии разграничения. Здесь мне предстояло ждать гипотетического перевода в Киев. Или провести оставшиеся одиннадцать месяцев службы.

Пишу пост на Фейсбук, одолжив у сослуживцев смартфон, раздавший очень медленный Интернет.

***

Я вперше в житті ночуватиму з персональною зброєю, яка лежить поруч. Більше того — я вперше в житті тримав у руках персональну, а не навчальну зброю і заряджав патронами  магазини. Один патрон — одна смерть. Для моїх друзів-пацифістів це, звісно, може бути шоком, але це нові реалії мого життя.

Те, що здається міфічним і абстрактним з телевізійного чи комп’ютерного екрана, стає для мене дійсністю.

***

Есть названия на карте, которые с легкой руки СМИ ассоциируются у всех украинцев со смертью и страданиями. До войны мы даже не знали о существовании этих городов.

Так случилось с Волновахой. «Je sui Volnovakha», слоган, облетевший Украину после попадания снаряда «Града» по гражданскому транспорту – маршрутке. Это случилось в январе 2015 года.

До войны я мог похвастаться посещением только одного маленького восточного городка – Свердловска, почти на границе с Россией. В его окрестностях за год до войны довелось погулять и поразвешивать таблички о заповедном статусе территории. Имеется в виду ландшафтный заказник «Нагольный кряж», созданный по решению Луганского областного совета 28 февраля 2013 г. находится в Должанском районе на северно-восточной окраине с. Нагольно-Тарасовка, рядом с российско-украинской границей.

Фото: Олесь Кромпляс

Свердловск и прилегающие земли ассоциируются у меня не с войной, а с заповедными степями, жаркими летними ночами, озером, в котором я купался, сёлами и турбазами, где со мной общались гостеприимные люди. А потом с лёгкой руки местной жительницы Олены Степовой этот городок вошёл в современную литературу, как символ места, где живут ироничные люди, посмеивающиеся даже над оккупантами.

Мне хотелось бы, чтобы и городок Волноваха отмылся в массовом сознании от потоков крови и грязи. Чтобы снова стал частью Дикого поля, а не словом, которое выкрикивают кликуши в телевизоре.

Здесь все как в настоящей армии: утром мы строимся с оружием у штаба. Подразделения типа полевого узла связи и зенитчиков отдельно, офицеры штаба – отдельно. Первый месяц меня вообще не замечали и я на построения не ходил. На второй, после проверок, стал туда выбираться со штатным автоматом, так как пистолет мне не выдали. Порядков я не понимал вообще: замкомбрига как-то раз сделал мне замечание за «прохождение мимо строя без спроса».

Выходных и праздников в штабе нет, рабочее место – одновременно и спальное место. Ну, и место для пьянки, если ты бухаешь.

Есть несколько распространённых поговорок в украинской армии. Две из них я слышал не раз в Десне, две узнал в Волновахе. Это «Копать от забора и до обеда», «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся», «Не спеши выполнять приказ, так как приказ может быть отменён в процессе его выполнения». И главное правило армейской жизни: «Квадратное катить, а круглое носить».

Само здание живо напомнило атмосферу из повестей братьев Стругацких «Пикник на обочине» и «Гадкие лебеди», а также их экранизации. В фильме «Сталкер» Андрея Тарковского большой акцент делается на текущей воде, а в «Гадких лебедях» Константина Лопушанского — в сценах с изолированным городом «мокрецов», людей нового генотипа, где практически постоянно идёт дождь в сочетании с мутно-красным освещением.

Так и у нас. Еще дождь накрапывал, размывая чернозём вперемежку с мусором в сплошное болото, воссоздавая антураж этих произведений. Во весь горизонт – промзона, перемешанная с лесопосадками и жилыми домами. Я помню, как меня в детстве коробило от таких картин. Сейчас не коробит.

Мне резонно замечали, что такой пейзаж был в большей части Украины и до войны. Просто война всё обнажает до предела.

В Волновахе я посетил «Новую почту». Половина клиентов — военные. Разглядываю объявление на прилавке, гласящее, что технику из зоны АТО на «большую землю» от военных принимают только с документами о её покупке, дабы препятствовать мародёрству. Это негласное подтверждение того, что «Новая почта» во время «горячей поры» 2014 года была главным посредником в грабеже брошенных населённых пунктов. Видимо, потом они одумались.

Как только стало ясно, что я на фронте, друзья бросились собирать мне деньги на бронежилет и каску. В результате броня класса 5+ приехала ко мне «Новой почтой» уже в первые недели апреля, а каску одолжили друзья-анархисты (из тех, кто не чурался служить в армии и Нацгвардии). Иронизирую в благодарностях на Фейсбуке, что пора бы мне открывать благотворительный фонд своего имени.

Знакомлюсь неспешно с людьми.

Фото: Олесь Кромпляс

Здесь несколько постов, бойцы называют при входе пароль, который меняется дважды в сутки.

Парень на посту в бронике, купленном в 2014 году волонтёрами, рассказывает о реалиях войны за последний год. О пресловутом «один танк не едет, а второй не стреляет». О том, как покупали и покупают запчасти для военной техники за волонтёрские средства (а некоторые специфические приходится заменять гражданскими).

Этот солдат дежурил на границе, когда она ещё существовала: ходил вдоль «нулевой линии». Как-то раз русские погранцы попросили его перебросить спички или зажигалку подкурить. «Я не знаю, он гранату мне кинет в ответ или мою зажигалку. Но обошлось. Русский отдал и сказал: «У тебя приказ, у меня приказ. До свидания, и тебе не хворать».

Однажды к этому же солдату, стоявшему на посту в Волновахе, подошёл местный мальчик и сказал: «У меня есть граната, продаю за сто гривен». Солдат попросил показать. И мальчик действительно достал гранату Ф1! Правда, разобранную, с отделенным запалом. Парень гранату отобрал, дал мальчику десять гривен и приказал убираться.

Читать следующую часть

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• SKRILL.COM: [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS