Дело сестер Хачатурян: почему в России убить отца проще, чем засудить
Система карает за репосты карикатур на Христа, но посадить мужчину за семейное насилие фактически не может.
Система карает за репосты карикатур на Христа, но посадить мужчину за семейное насилие фактически не может.
Американский средний класс после войны жил «традиционным укладом»: муж работает, жена ведет домашнее хозяйство. Рано утром жена везет мужа к поезду, он целует ее и едет в город на работу. Она возвращается домой, готовит обед, убирает, стирает, ходит по магазинам, а вечером едет на ту же стоянку забирать мужа. Однако как раз к семидесятым годам этот уклад стал уходить.
Как ни крути, постсоветское пространство в некотором плане уникально. В нём приживаются идеи о ведических женщинах при доминирующем формате семей «мужчина и женщина работают, ребёнок в садике или у бабушки». При этом, помимо стандартной программы в виде второй смены у плиты, предполагается, что стоящая у оной должна выглядеть как фотомодель за минуту до съёмок.
Параноидный популизм это когда вместо практического материалистического подхода к разбору ситуации, к анализу того, каким образом сложилась существующая и не устраивающая система, и как вносить в нее изменения, некая группа лиц назначается виновной. Решение проблемы ложно представляется простым и быстрым.
В картине мира радфемок ровно по тому же принципу существует сутенерское лобби, которое они — само собой — не трогают. Кишка тонка вступить в противостояние хотя бы с одним конкретным сутенером, но можно наехать на секс-работниц, выступающих в защиту своих интересов, и на журналистов, освещающих разницу позиций.
Люди десятилетиями же живут в парадигме: «лупашить жену хорошо», «надо готовить пять блюд, а то мужчина сбежит» и тому подобное. А тут приходят некие женщины и заявляют, что семейное насилие — мерзость, а мужчина и сам в состоянии овощи до кастрюли донести. Как тут не возмутиться?
Впервые идеи анархо-феминизма были сформулированы в 1970-х, когда по всей стране возникало много маленьких безлидерных групп роста самосознания, и развилась соответствующая радикально-феминистская теория с её противостоянием господству.
Некоторые феминистки — как правило, открывшие для себя анархизм благодаря книгам Эммы Голдман, — наблюдали «интуитивный анархизм» женского освободительного движения.
Прослойка служанок — тот самый ведический рай, о котором болтают шарлатаны и шарлатанки, зарабатывающие на ментально неустойчивых женщинах. Под увеличительным стеклом Этвуд мы видим, что носительницы материнской функции действительно как бы привилегированы: их кормят, охраняют от насильников, задабривают похвалами. Почти любая женщина слышала карамельные сказки о святости материнства, а после родов огребала ворох проблем.