Анархия и «совок»

Молодёжь часто говорит, что «совок» для неё пустая категория. Некоторые люди, родившиеся в конце девяностых и нулевые, начинают заполнять эту категорию собственными представлениями, почерпнутыми в книгах и разговорах со старшими. А старшие — те, кого сейчас называют бумерами, — порой вытесняют неприятные воспоминания и рассказывают, что в СССР трава была зеленее, а мороженое стоило 20 копеек. Помню я это мороженое — не лучше и не хуже современного дешёвого пломбира. 

Для поколения «76-82» слово «совок» не бессмысленно. Мы — последние из относительно нестарых людей, кто помнит реальный совок. Октябрятство и пионерия с их до нелепости пафосными клятвами, коронные фразы родителей и учителей: «Я — последняя буква алфавита», «У ребёнка нет личности», «Вы должны уметь делать всё из говна и палок и бросать гранаты, а то война», — и терпильство, бесконечно и жестоко навязываемое терпильство. 

Я помню всё. 1989. Продуктовый магазин закрывается в четыре часа. Общественный транспорт не ходит, кроме автобуса до газокомпрессорной станции. В школе отключили отопление неизвестно на сколько, и мы сидим в пальто и шапках. В учебнике написано, что Ленин боролся за нас и умер.

Мы читали в книжках, что на Западе безработица, платная учёба и медицина, кредитное рабство, нацизм и расизм. Оглядывались вокруг. Врачи из бесплатных больниц требовали, чтобы дети терпели, когда им сверлят и вырывают зубы без наркоза, потому что наркоз для детей вреден. В крайнем случае стоматолог соглашался на новокаин. Когда выяснилось, что у меня аллергия на новокаин, прекрасные люди заявили: «Это из-за происхождения, ваша семья же из священников, а у здоровых крестьянских детей не бывает никаких аллергий!»  

А ещё удаление аденоидов и гланд без наркоза, витамины вместо обезболивающего в детских больницах. В Москве и других республиканских столицах совка творилась та же самая живодёрня, просто там был блат, а в провинции даже блат не помогал.  

«Раньше люди душевно общались между собой, а теперь сидят в интернете», — повторяют вслед за бабками юные фанаты совка. Да, особенно в очередях. О феномене советской очереди написаны горы текстов. По сравнению с очередями совка нынешние — ничто. Тебе лет восемь, ты стоишь с дедом в очереди, которой нет конца и края, и тоскливо думаешь, как тебе надоело жить. А после этой очереди надо успеть домой, чтобы натаскать воды с колонки: рядом с домом есть колодец, но его засыпало. Не отец же будет этим заниматься — он сегодня занят какими-то важными делами и тоже в очереди стоял, только в другом учреждении. Откуда очереди брались в четырёхтысячном райцентре? А Ленин их знает. Если задашь неудобный вопрос, училка истерично взвизгнет: «Сначала вырасти, а потом вопросы задавай!» — или: «Нельзя быть выскочкой, говори только тогда, когда к тебе обращаются»

Помню, как совок зарубал любую инициативу на корню: начальникам нужны послушные соглашатели, учителям — умненькие, но не выходящие за рамки школьной программы дети. Если ты к пятому классу изучил программу по некоторым предметам вплоть до восьмого, учителя начинают на тебя коситься. Вдруг ты «ляпнешь что-то не то», в смысле, укажешь им на ошибки в их рассуждениях? Или поинтересуешься, почему девочки обязаны ходить в юбках, а мальчикам нельзя носить волосы ниже ушей. 

О, этот советский дресс-код! Если сейчас школьниц травят за серьги в носу и розовые волосы, тогда о таких бьюти-практиках даже мечтать было странно. Женщины и девушки могли не краситься и не делать эпиляцию, но им строжайше, под угрозой увольнения или отчисления из школы, запрещали носить брюки. Как-то говорю отцу: «В книгах пишут, что женщины должны быть красивыми, но все говорят, что две пары рейтуз под форменной юбкой в мороз выглядят очень некрасиво». Он разразился нотацией, что я ничего не понимаю в жизни и пойму, когда вырасту.  

Но мне, наверно, уже никогда не оценить то, что дал нам совок. Неудобную, натирающую до крови форму. Горбачёвский сухой закон, из-за которого к нашим родителям ночью ломились жёны отравившихся одеколоном или лосьоном алкоголиков, умоляя «дать позвонить в скорую, а то муж телефонный провод обрезал, а сейчас напился и умирает». Синюшные куриные тушки, которые «нормальная девочка» уже к двенадцати годам должна была уметь потрошить, а то «замуж не возьмут». Советы в журнале «Мурзилка»: «Чтобы мыло не кисло в мыльнице и не заканчивалось раньше времени, надо воткнуть в него пробку, сделать в ней шилом дыру, провдеть туда льняную нитку и повесить сушиться». Ленин боролся и умер, чтобы в 1987 году первоклассницы экономили на мыле, понимаете? 

Совок научил меня одному: при очень низком от природы болевом пороге я хорошо умею переносить боль. Но этому можно было научиться и без совка. Некоторые ровесники-леваки, учившиеся в элитных московских школах, думают, что совок Садового Кольца — это ещё приемлемо, это можно и нужно вернуть. У них, если вдруг вернут, будет Садовое Кольцо. У остальных — синюшные курицы и засыпанные колодцы. А дети провинциалов уже в первом классе узнают, что если в магазинах заканчивается сода, налёт с чашек оттирают солью. И что они, дети, «последняя буква алфавита» и не имеют права на собственное мнение. 

Если христианство утешает угнетённых сказкой о последних, которые будут первыми, то совок не предлагает и этой иллюзии. Все должны быть последними ради нашего светлого будущего. О котором во времена моего детства даже пионеры знали, что оно не наступит.    

Вот почему вменяемый анархо-коммунист моего поколения и немного помладше — антисоветчик. Совок несовместим с анархией. Впрочем, экзальтированные граждане могут скинуться, выкупить остров и устроить там «рай» с горнами, барабанами и мороженым за 20 единиц местной валюты. А мы посмотрим, что у них выйдет.


ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ В TELEGRAM!

Поддержать редакцию:

  • UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
  • Patreon
  • USD: skrill.com, [email protected]
  • BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
  • ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
  • DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
  • LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS

You may also like...