Государство и революция: теория и практика. Часть первая

Предлагаем вашему вниманию перевод одного из разделов сборника «Запятнанные кровью. Столетие ленинистской контрреволюции», в котором разбирается самый спорный теоретический труд Владимира Ленина — «Государство и революция». Автор указывает на манипулятивные утверждения текста и весьма свободную трактовку слов Маркса и Энгельса, а также сравнивает слаженную риторику вождя большевиков с реальными действиями молодого советского режима.

Iain McKay. The State and Revolution: Theory and Practice

В 1917 году произошло три революции: Февральская революция, которая спонтанно началась после забастовок в Международный женский день; Октябрьская революция, когда большинство участников Второго всероссийского съезда Советов проголосовало за большевистское правительство; и произошедшая между этими событиями «Неизвестная революция» (определение русского анархиста Дмитрия Волина), когда рабочие и крестьяне начали толкать революцию от чисто политических изменений к социальным.

Эта Неизвестная революция увидела восстание Советов, впервые появившихся во время революции 1905 года и состоящих из делегатов, выбранных от предприятий и подлежащих отзыву; рабочих, создающих профсоюзы и фабричные комитеты, а также крестьян, которые отбирали земли помещиков, — беспрецедентная политическая свобода воспринималась после тирании царизма как должное. Надежда на лучшее будущее распространялась по всему миру, и Октябрьская революция была тепло встречена другими левыми революционерами — в том числе и анархистами — как решающий момент этого процесса.

Однако в 1921 году анархисты были сломлены режимом во время разгрома Кронштадтского восстания за свободу Советов. Государство большевиков было справедливо осуждено политически как диктатура одной партии, а экономически — как государственный капитализм. Но почему так получилось?

Было бы невозможно охватить все аспекты идеологии и практики ленинизма, равно как и анархистской альтернативы, поэтому мы лишь укажем на основные факторы, лежащие в основе этого явления. Книга Ленина «Государство и революция», написанная в 1917 году, — концентрированное выражение намерений большевиков, выставленное в наилучшем свете. Об этом свидетельствует и то, что даже сегодня ленинисты рекомендуют читать эту работу, чтобы показать, почему стоит присоединяться к их партии. Мы сравним риторику работы Ленина с реалиями созданного большевиками режима, сравним теорию с практикой. Таким образом мы увидим, почему выродилась революция, и лучше поймем явление, которое Александр Беркман назвал «большевистским мифом», чтобы учиться на ошибках истории, а не повторять их.

ТЕОРИЯ

Вернувшись в Россию в апреле 1917 года, Ленин тут же вступил в конфликт с коллегами, заняв радикальную позицию. Вместо того, чтобы спорить в соответствии с марксистской ортодоксией, что Россия столкнулась с буржуазной революцией и поэтому нуждается в создании республики и капитализма, он утверждал, что революция углубится и приведет к общественным изменениям посредством создания нового государства на основе Советов. Вместе с продолжающимся противостоянием империалистической войне такая позиция привела к усилению влияния большевиков, развившихся из небольшой секты в массовую партию всего за несколько месяцев.

В этот бурный период Ленин написал «Государство и революцию», стремясь обосновать изменения в перспективе. Работа, в первую очередь, была направлена в основном против тех, кто не соглашался с Лениным внутри марксистского движения, а в меньшей степени — против анархистов. Те вещи, которые обосновывал Ленин — необходимость глубоких общественных преобразований и позиция против обеих сторон в капиталистических войнах — ранее были исключительно прерогативой анархистов (например, П. Кропоткина).

«Буржуазия и оппортунисты внутри рабочего движения… забывают, оттирают, искажают революционную сторону [марксистского] учения, его революционную душу», и поэтому «наша задача состоит прежде всего в восстановлении истинного учения Маркса о государстве», — писал Ленин. Как и обещал, он привел целый ряд «длинных цитат из собственных сочинений Маркса и Энгельса», снабдив их комментариями, чтобы читатель наверняка правильно их истолковал. Просто Маркс и Энгельс не имели в виду то, что приписывал им Ленин. Точно так же его комментарии по поводу анархизма, равно как и его искажение, не указывают на реальные противоречия между анархизмом и марксизмом.

Ленин утверждал, что «марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата». Ради революции «особая сила для подавления» пролетариата буржуазией, миллионов трудящихся горстками богачей должна смениться «особой силой для подавления» буржуазии пролетариатом (диктатура пролетариата)». Он выступал «за свержение буржуазии, за разрушение буржуазного парламентаризма, за демократическую республику типа Коммуны или республику Советов рабочих и солдатских депутатов, за революционную диктатуру пролетариата». Пролетариату «необходима государственная власть, централизованная организация силы, организация насилия и для подавления сопротивления эксплуататоров и для руководства громадной массой населения, крестьянством, мелкой буржуазией, полупролетариями в деле «налаживания» социалистического хозяйства».

Текущее государство было буржуазным и должно было быть уничтожено и заменено новым типом государства, «и именно это основное не только совершенно забыто господствующими официальными социал-демократическими партиями, но и прямо извращено виднейшим теоретиком II Интернационала К. Каутским». Анархисты не поняли необходимости в этом новом государстве, как и того, что «подавляющим органом является здесь уже большинство населения, а не меньшинство, как бывало всегда и при рабстве, и при крепостничестве, и при наемном рабстве. А раз большинство народа само подавляет своих угнетателей, то “особой силы” для подавления уже не нужно! В этом смысле государство начинает отмирать». Государство не будет отменено, как того хотят анархисты, но оно может и должно исчезнуть.

Практика большевистского режима не соответствовала теории, но сначала нам нужно обсудить теоретические проблемы аргументов Ленина, чтобы понять, почему паршивая теория порождает паршивую практику.

ПАРИЖСКАЯ КОММУНА

Ядро аргументации Ленина основывается на опыте Парижской Коммуны 1871 года и уроках, которые почерпнули из нее Маркс и Энгельс. Тем не менее он не упоминает ключевых аспектов этого события и анализирует его так же поверхностно, как Маркс и Энгельс. Это резко контрастирует с анархистами, которые писали о Коммуне гораздо больше чем Маркс и Энгельс — например, Кропоткин.

Ключевой аспект Коммуны для Ленина обобщается в цитате Маркса, где он утверждает: Коммуна доказала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей». Также Ленин приводит цитату о том, что «Коммуна должна была быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы». Ленин заключает, что «разбитую государственную машину Коммуна заменила как будто бы «только» более полной демократией: уничтожение постоянной армии, полная выборность и сменяемость всех должностных лиц… Коммуна переставала быть государством, поскольку подавлять ей приходилось не большинство населения, а меньшинство (эксплуататоров); буржуазную государственную машину она разбила; вместо особой силы для подавления на сцену выдвигалось само население. Все это отступления от государства в собственном смысле».

Однако на самом деле Парижская Коммуна не стала новым государством — скорее, она была видоизмененным городским советом. Действительно, в процитированной Лениным цитате Маркса говорится, что Коммуна «образовалась из выбранных всеобщим избирательным правом по различным округам Парижа городских гласных. Они были ответственны и в любое время сменяемы». После спонтанного восстания 18 марта Центральный комитет парижской Национальной гвардии отказался взять власть и вместо этого назначил выборы в уже существующее городское собрание, чьи члены избирались из существующих районов путем всеобщего (мужского) голосования. Таким образом, Коммуна не была «советом» (как позже, в 1881 году, сказал сам Маркс в письме к Домела-Нивенгейсу, «большинство Коммуны не было и не могло быть социалистическим», — прим. ред.).

Практические выводы, сделанные Марксом и Энгельсом из опыта Коммуны — как и из опыта более ранних восстаний — заключались в том, что рабочие должны объединяться в политические партии и участвовать в «политических действиях» по захвату власти в рамках национальных государств, как это локально сделали коммунары. Ленин путает уничтожение государственного аппарата и государства как такового.

Такое важно отметить, что «Гражданская война во Франции» Маркса — особо интересная  работа, поскольку в основном повествует о революции, вдохновленной анархистскими идеями. Маркс забыл отметить, что ведущей силой, стоящей за воззваниями Коммуны, были члены Интернационала, на которых повлиял Жозеф Прудон. Чтобы увидеть это, достаточно просто сравнить позицию Прудона во время революции 1848 года с тем, что было сделано, и что одобрил Маркс в 1871:

«Мы больше не хотим правительства людей над людьми, как и эксплуатации людей людьми […] Национальное собрание через организацию своих комитетов осуществляет исполнительную власть, так же, как оно осуществляет законодательную власть посредством своих совместных обсуждений и голосований. […] Социализм — это противоположность самого принципа правительства».

«Помимо всеобщего избирательного права и, как следствие всеобщего избирательного права, мы хотим реализовать императивный мандат [mandat impératif]. Политики препятствуют этому! Это значит, что в их глазах люди при избрании представителей не назначают мандатариев, а скорее отказываются от своего суверенитета!.. Это, конечно же, не социализм: это даже не демократия».

Ленин, как и Маркс, забывает упомянуть, что коммунары называли себя федералистами (Fédérés). Таким образом, его жалоба на «ренегата Бернштейна», заявившего, что «по своему политическому содержанию» программа Маркса «обнаруживает во всех существенных чертах величайшее сходство с федерализмом Прудона», игнорирует неудобный факт: поскольку Маркс поддерживает восстание, он не может не показаться федералистом.

Ленин, похоже, не знает, что такое федерализм. Вся суть федерализма в том, чтобы координировать деятельность на соответствующем уровне — не иначе, как снизу вверх. Централизм, напротив, координирует все из центра, то есть сверху вниз. Поэтому, когда Ленин провозглашает: «Маркс нарочно употребляет выражение «организовать единство нации», чтобы противопоставить сознательный, демократический, пролетарский централизм буржуазному, военному, чиновничьему», — он демонстрирует полнейшее непонимание федерализма.

Точно так же Прудон писал о создании «национального единства снизу вверх, от периферии к центру» и о том, что при федерализме «функции центральной власти становятся узконаправленными и ограниченными» относительно «федеральных служб». Так что коммунары говорили об организации единства нации, цитируя Маркса: «Немногие, но очень важные функции, которые остались бы тогда еще за центральным правительством, не должны были быть отменены… а должны были быть переданы коммунальным, то есть строго ответственным, чиновникам». Это выражение федерализма, а не его отрицание. И то, что Маркс путает высший федеральный орган с «центральным правительством», этого не меняет.

Прудон похожим образом утверждал, что необходимо было разоружить власть путем прекращения военного призыва и организацией гражданской армии: «Это право граждан — назначать своих военачальников, простых солдат и национальных гвардейцев — назначать младших офицеров, а младших офицеров — назначать старших». Таким образом, армия «сохраняет свои гражданские чувства», пока народ «организует своих военных таким образом, чтобы одновременно гарантировать себе защиту и свободу». Более того, он предшествовал Ленину с «заменой буржуазной демократии пролетарской демократией», противопоставляя «трудовую демократию» существующим формам.

Учитывая это очевидное влияние, перед нами не тот случай, где «чудовищно: смешать взгляды Маркса на «уничтожение государственной власти — паразита» с федерализмом Прудона!» Но коммунары были федералистами. Ленин заявлял, что «федерализма в приведенных рассуждениях Маркса об опыте Коммуны нет и следа», но если придерживаться точности, они как раз есть. То, что Маркс и до, и после Коммуны был централистом, не мешало ему поддерживать коммунаров, но это значит, что мы не можем, как хотелось бы Ленину, рассматривать «Гражданскую войну во Франции» как точку в развитии его идей об общественных переменах.

Для Ленина Маркс извлекает из Коммуны «практические уроки», «учится» у Коммуны». Анархисты, анализируя эти события, зашли дальше. По мнению Кропоткина, народ Парижа, провозгласив свободную Коммуну, провозгласил основоположный анархистский принцип, но остановился на полпути, скопировав Коммунальный совет со старых городских советов. Таким образом, Коммуна не прервала традицию Государства, представительского правительства, и не пыталась добиться той организованности от простого к сложному, которую обозначила, провозгласив независимость и свободную федерацию Коммун. Избранные революционеры были изолированы от масс и заперты в ратуше, что привело к катастрофе, поскольку Коммунальный совет увяз в бумажной работе и потерял вдохновение, которое черпал от постоянного контакта с массами. «Они сами парализовали народную инициативу», — писал Кропоткин.

Это подтвердил марксист Донни Глюкштейн в книге «Парижская Коммуна: революционная демократия»: Коммунальный совет не мог справиться с потоком людей, заполнивших его кабинеты, и был завален письмами из других учреждений, что создавало трудности.

Несмотря на претензии Ленина, анархисты были правы относительно того, чтобы «Парижскую Коммуну объявить, так сказать, “своей”, подтверждающей их учение», а «совершенно не поняли уроков Коммуны» как раз марксисты.

Продолжение следует

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ В TELEGRAM!

Поддержать редакцию:

• • UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.

• • USD: skrill.com, [email protected]

• • BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz

• • ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0

• • DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69

• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS