«Творческая война» освобождающегося Египта

События «арабской весны» 2011 года по сей день будоражат умы кинорежиссёров. Противоречивые события в Египте 2011-2013 годов, когда за три года страна пережила колебания от секулярной диктатуры к исламскому фундаментализму и военному правлению, нашли отображение в примечательных документальных фильмах, один из которых – «Творческая война» (2014) немецкого режиссёра Марко Вилмса.

В Украине лента была презентована на фестивале «Docudays» в 2014, а в последние годы его, в украинском переводе, демонстрировали на нишевых мероприятиях (автор увидел картину на фестивале на арт-хуторе Обырок Леонида Кантера).

Фильм состоит из нескольких частей, отображающих разные грани искусства. Временной период — 2 года послереволюционной «вольницы», с «арабской весны» 2011 года до парламентских выборов 2013 года. В кадре художники и музыканты, и всех роднит эстетика протеста и несогласия с основными устоями исламистского общества. Интервьюируемый художник рисует богохульные, как для фундаменталистов, картины. Музыканты — поют вызывающие для «общественной морали» песни и начитывают политизированный хип-хоп. Граффитисты рисуют на стенах политические картины о жертвах репрессий режима.

Четыре главных персонажа – Ганзир, Аммар, Хамед и Босаина – отобраны из довольно различных контекстов. Ганзир (Ganzeer), графический дизайнер из Каира, пытается расширить взгляд египтян на сексуальность и желания женщин. Аммар (Ammar) из Луксора — академический живописец, пишущий муралы и иллюстрирующий таким образом революцию. Хамед (Hamed) — писатель и воинствующий анти-исламист, получающий угрозы смерти от организации «Братья-мусульмане». Есть и несколько других героев: Рами Эссам (Rami Essam), певец, получивший известность за 18 дней между 25 января  и 11 февраля 2011 г., Алаа Авад (Alaa Awad), художник-муралист, и его учитель.

Женский пол представлен только одной героиней – певицей Босаиной, творящей в стиле электро-поп. Девушка, рождённая в середине 80-х, живёт в жёстко патриархальном, традиционалистском обществе и протестует против него по-своему, а люди в масках, по эстетике «Черного блока», по-своему. В фильме они сходятся в одной точке.

Девушка показывает, что права ЛГБТ, панк-тексты, вызывающая, в манере агрессивной сексуальности эстетика — это в Египте не пустые слова и не давно изжившая себя мода. В египетском обществе это болезненные акты протеста против его устоев, и панк, как культурное явление, стал искренним актом творчества.

Певица отмечает, что она сознательно размежевалась с мейнстримом египетского общества. Показательна сцена, в которой Босаина сначала поёт песню «Порнополиция» с припевом «Гомосексуалы-сатанисты!» в некоем клубе «Cairo Jazz», а потом публика выставляет её из помещения за «слишком сексуальное поведение».

В Украине подобный инцидент просто бы не случился, тексты о «разврате» никого не волнуют. В традиционалистском обществе это уже бунт.

Неудивительно, что девушка со временем покидает Каир, ориентируя своё творчество больше на западного слушателя. Певица произносит в интервью фразу, которая очень растрогала: «В возрасте с 20 до 30 нужно сделать что-то полезное».

Правда, когда начинаешь читать биографию Босаины, оставшуюся за кадром, осознаешь, что это девушка из высших слоёв египетского общества, по сути пропустившая всю революцию 2011 года из-за съёмок за рубежом. У неё вполне хватает денег на туры в США, на записи и промоушн своих альбомов.

Как и за чьи средства записывается и продвигается египетский революционный рэп — тоже за кадром. Впрочем, исходя из контекста фильма, эту музыку могут писать и дома на коленке. Точно так же в скромной студии один из героев, художник, рисует картины с «непристойно сексуальной» повесткой.

Резюме фильма: «Искусство — это оружие!» В Каире этот лозунг обрёл жизнь, давно забытую на благополучном Западе. После 30 лет автократии президент Мубарак был низложен народом. Фильм — о том, как политическое слилось с художественным, как улицы мегаполиса на короткое время стали принадлежать молодым повстанцам и художникам. Их голос — граффити на стенах, портреты погибших от рук охранки, освобождающаяся сексуальность в картинах юного художника. Стены становятся хроникой событий, а электронная поп-музыка с тяжёлым битом и хип-хоп — напряжённым саундтреком. Так революция и андерграундное искусство сходятся в одной точке, чтобы провоцировать и рисковать.

 

You may also like...