Майдан. Вогнехреща. Часть вторая

Трансляция выступлений оппозиционеров на экране Дома профсоюзов, декабрь 2013. Фото: Всеволод Андриевский

Читать предыдущую часть

На самом деле фамилии у власти не важны. Мне не хочется часто упоминать в тексте одиозные имена, ставшие нарицательными: Ющенко, Янукович, Ельцин, Путин, Буш… Кого ни возьми в «большой политике», все заслуживают только забвения. Спустя много лет кого-то из них будут глорифицировать, и историки начнут спорить об их роли в истории.

Так, сейчас они спорят, «хорошими» ли были Богдан Хмельницкий или Иван Мазепа, Оливер Кромвель или Джордж Вашингтон. Я считаю, что имеет смысл вместо имён власть предержащих придумать им обидные клички, к примеру, «Вова Забияка», «Юля Воровка» или «Витя Трус». Я буду упоминать политиков только там, где без этого не обойтись, потому что мне «повезло» жить с ними в одну эпоху, и от их решений зависит моя жизнь, да и жизнь всех вокруг.

Фото: Всеволод Андриевский

На Евромайдан 2013 года вышло в первые дни несколько сотен. Они стояли относительно скромной толпой у стелы Независимости и никого не трогали. Ведущие со сцены просили их не кричать сомнительную кричалку: «Слава нації – смерть ворогам!»

Общий сценарий и то, кому давать слово, определяли «красивые и правильные» граждане, которых я знал ещё до Евромайдана по «красивым и правильным» делам — борьбе со спиртным и курением, например. Мне позвонили знакомые из НГО, известного по борьбе с курением, и сказали, что на Майдане часто есть время на речи со сцены — мы с соратниками можем выступить. Мы действительно пришли, но своей очереди не дождались. Впрочем, лично мне нечего было сказать протестной толпе.

Так Евромайдан выглядел только поначалу. Потом были ультраправые партии и их шествия, драки с «Беркутом» возле Кабмина, взлом машины СБУ одной известной активисткой «Украины без Кучмы» и поливание ментов газом у памятника Ленину. Нападения на левых на Европейской площади прямо во время политического митинга. Образовалось два Евромайдана — один «студенческий», у монумента Независимости, а второй, более поздний — «политический», на Европейской площади, с тремя «говорящими головами» ключевых «оппозиционеров». Ясное дело, второй был создан исключительно для пиара политиканов. Далее Евромайданы «воссоединились».

Протест в таком виде продержался 9 дней. До 4:00 утра 30 ноября 2013 года, когда «Беркут» разогнал всех, кто стоял на Площади. С избиением, переломами костей — демонстративно, на камеру ведущих каналов. Люди бежали с Площади прочь во все стороны. Где-то среди них убегали как минимум трое хорошо знакомых мне людей — отнюдь не «правые боевики», как это преподносила путинская пропаганда. Чудовищную картинку транслировали все СМИ.

И всё вокруг завертелось.

Фото: Всеволод Андриевский

Последние дни ноября я провел в Харькове. Был на концерте «Laibach», презентации эко-анархистского журнала, митинге против застройки Зеркальной струи (забавная смесь анархистов возрастом в среднем 17 лет, нейтральных антизастроечных активистов и коммунистов старого разлива), послушал высказывания харьковчан о Евромайдане. Пару раз слышал резко негативные: продавец книг на стихийном рынке заявил, что убивал бы евромайданщиков, а вторая собеседница сказала, что работает на заводе, зависимом от поставок в Россию, и потому не поддерживает Евромайдан).

Пройдёт несколько дней, и юные анархисты вольются в ряды Евромайдана в Харькове и будут стоять бок о бок со своими идейными врагами.

Фото: Всеволод Андриевский

1 декабря 2013 года, сутки после разгона Площади. Многотысячная толпа, начинающаяся ещё на подступах к центру — примерно в районе улицы Саксаганского (я шёл от метро Олимпийской к площади Льва Толстого).

Фото: Всеволод Андриевский

В точке сбора пикета (парк Шевченко) всё запружено людьми. Некоторые знакомые уже приготовились к драке — обвязались импровизированными защитными щитками из карематов. Кто-то принёс самодельный плакат. И таких «кого-то» — несколько тысяч.

Фото: Всеволод Андриевский

Друзья рассказывают, как повстречали на Михайловской площади членов организации «Белый молот». Её участники разбирали брусчатку и отрабатывали построение ночь напролёт во дворах вокруг площади.

Фото: Всеволод Андриевский

Мы все идём сперва по бульвару Шевченко, потом к Крещатику. Все думали, что отбивать Площадь придётся силой. Но менты просто убежали, покинув Майдан.

Фото: Всеволод Андриевский

Что было на «вече» на Майдане, я уже не видел, так как в тот же день хоронили природоохранную активистку Ирину Ральчук, светлая ей память (жительница района около Соломенского парка, участница кампании против вырубки Соломенского парка и Протасового яра в Киеве; Вела суды против застроечных фирм на стороне общественности). Не видел я воочию и волнений у Администрации Президента на Банковой, начавшихся вечером. Лишь то, что показали в прямом эфире по телевизору, — тогда я впервые узнал о существовании светошумовых гранат.

Фото: Всеволод Андриевский

Это выглядело как начало штурма, но таковым не стало, поскольку Администрацию Президента так и не захватили. Люди побросали по внутренним войскам и «Беркуту» камни и один не долетевший коктейль Молотова, попробовали ряды ментов на прочность бульдозером. А потом всех, кто не успел убежать, смела волна «Беркута» — тоже в прямом эфире.

Фото: Всеволод Андриевский

Новогоднюю ёлку — предлог избиения протестующих 30 ноября — захватили, и теперь на ней красовались десятки баннеров, в том числе «Воля або смерть!» и лик Юли Владимировны Тимошенко. Киевскую горадминистрацию тоже захватили. И Дом профсоюзов.

Фото: Всеволод Андриевский

Я заглянул в КГГА несколько дней спустя. В дом выстроилась большая очередь, парни в масках пропускали посетителей после проверки паспортов. Тогда проходили все, после не особо тщательной проверки. Внутри на стенах было множество следов пребывания ультраправых — наклейки с черепом в нацистской фуражке и подписью «Entertaining you since 1939», баннер с кельтским крестом в президиуме и много палаток ВО «Свобода» и так далее.

Фото: Всеволод Андриевский

Как потом оказалось, один этаж занял «Белый молот», а с ними моя знакомая, которую я знал до того только в контексте её весёлых тусовок под «веществами». А одними из комендантов КГГА стали депутат Киевоблрады от ВО «Свобода» и глава организации С14, которого я знал с 2006 года.

Фото: Всеволод Андриевский

В КГГА нашли приют множество протестующих — спящих на полу зала заседаний или занятых какими-то делами. Киевсовету и многочисленным чиновникам пришлось рассредоточиться в другие здания. Кстати, впервые в истории Украины.

Это весьма усложнило мне в январе дело подачи заявок на акции против действий администрации Киевского зоопарка, прославившейся своей коррупцией (по Киевскому зоопарку с 2009 года мной и моими соратниками, а также сотрудниками этого предприятия велась, с перерывами, антикоррупционная кампания).

Фото: Всеволод Андриевский

Эта революция имела свои отличия от «оранжевых» событий 2004 года. Не было эйфории, не было оранжевых ленточек, запрудивших Киев в ноябре-декабре 2004 года. И наклеек «Що таке кучмізм» со знаменитым символом с часиками, лепившихся серьёзными молодыми людьми в очках, тоже не было.

Фото: Всеволод Андриевский

Майдан жил на одной улице — Крещатике, из него сделали подобие Запорожской сечи, а внутри периметра превратили в зону, свободную от Януковича. Были там и приятные моменты — лекции в Свободном университете Майдана, наклейки с тэгом «Евромайдан» и надписью «Людина понад усе». Были и неприятные, то есть случавшиеся иногда нападения на левых (даром что те были сталинисты). Моё нутро, воспитанное на неприятии нацизма и расизма в любых формах, возмущалось при виде кельтских крестов (в среде правых скинхедов («бонхедов»), расистов и неонацистов этот символ используется для обозначения превосходства белой расы) на стенах и от осознания того, что левые апатичны, а наиболее агрессивны во всей этой движухе — ультраправые в балаклавах.

Фото: Всеволод Андриевский

Кстати, о масках. На протяжении декабря в соцсетях и в виде листовок на Майдане гуляли картинки с пояснениями, что все, кто носят балаклавы — провокаторы, и мирные протестующие их не поддерживают. Листовки соседствовали с наклейками на том же Майдане: парень в маске и надпись «Правый сектор».

Когда я поинтересовался, что это за сектор такой новоизобретённый, обнаружилось, что за ним стоят до боли знакомые организации и лица: «Социал-националистическая ассамблея», «Патриот Украины» (обе организации — одни и те же люди), «Тризуб», УНА-УНСО, С14 (до определённого периода).

СНА и ПУ — известны расистскими и нацистскими высказываниями на своих сайтах, газетами, где печатали карту Украины с притороченными Кубанью и Брянской областью РФ.

С14 — потомки другой тусовки, в 2007 году стремившейся в стиле постмодерна отказаться от деления на «правых» и «левых», соединить национализм и анархизм (ныне осталось только первое). Это ультраправое движение, активное с 2010 года, в 2013 году фактически стало молодёжным отделением партии ВО «Свобода». Оно принимало участие в антизастроечных и радикальных эко-акциях, ее риторика — воинствующий «антилиберализм».

«Тризуб» — просто секта христианских консерваторов, известная тем, что её активисты сожгли «Я Галлерею» в 2009 году за показ фильма об ЛГБТ. В те дни в арт-центре Павла Гудимова «Я Галерея» прошла дискуссия на тему «Пропаганда гомосексуализма или пропаганда толерантности?», на которой обсуждалось издание антологии «120 сторінок Содому» и запрет показа в Украине фильма «Бруно». В ночь на 30.09.2009 неизвестные подожгли «Я Галерею», оставив на стене надпись «Ні содомії ОУН».

Короче, паноптикум расистов, нацистов, христианских фанатиков и «просто патриотов», а также притусовавшихся к ним правых футбольных фанатов, издревле дравшихся с «Беркутом» на футбольных матчах.

В Украине есть забавная традиция, калькированная с европейской — отождествление футбола с политикой: «Динамо» — правые «white boys», «Арсенал» — левые антифа (на данный момент уже и не левые). Допускаю, что книжек обе околофутбольные стороны никогда не читали (сейчас-то, может, и прочли — когда им в основном за 20, а кому и по 40 лет) и за что, собственно, драки, не всегда понимали. Я никогда не фанател от футбола, потому чуть не пропустил в 2007 году активное становление этих двух уличных субкультур, бивших и резавших друг друга. Доходило до трагикомичного, когда менты, по их воспоминаниям, возили в бобиках «арсов» (фанатов футбольного клуба «Арсенал», в 2000-х годах называвших себя ультралевыми), чтобы тех не «набили» после матча динамовцы.

Таким вот людям суждено было стать главным пугалом российской пропаганды, благодаря которой добровольцы в Крыму бросились с лопатами на Перекоп в январе 2014 года.

Продолжение следует

Фото: Всеволод Андриевский


Поддержать редакцию материально:

  • Гривневый счёт — 5168 7422 0198 6621 («ПриватБанк», Кутний С.)
  • Для заграничных доноров — перевод через skrill.com на счёт [email protected]

You may also like...