Читать предыдущую часть

Один из офицеров объяснял мне общие реалии армии так:

«Здесь с самого начала внушают, что ты чмо. Ты стоишь на плацу, хлопаешь глазами и реально начинаешь думать, что ты чмо. А вы, мобилизованные, вносите в армию совсем другой тон. Ведь среди вас и директора фирм, и другие непростые люди. На такого гавкнешь, а он потом устроит тебе проблемы».

И ведь правда — в наши времена у каждого мобильный телефон. Стоит кого-то напрячь «не по делу», как этот мобилизованный, простите за каламбур, позвонит или напишет в соцсетях родственникам, друзьям, волонтёрам, знакомому депутату…

Все двадцать четыре года независимости в армии оставались только те, кто привык бухать, курить и, по большому счёту, ничего не делать. Ах да, ещё напрягать младших по званию. И тырить. «Тихо стырил и ушёл — называется майор». Помню истории, как армейское начальство воровало даже бетонные плиты — на дороге между Десной и Гончаровским полигоном.

«Воинов» в такой армии почти не оставалось, все они в поисках фронтира разбрелись кто куда. А теперь фронтир снова замаячил на горизонте, и у адреналиновых наркоманов, авантюристов и просто прирождённых бойцов появился смысл жизни. Правда, любители курнуть, бухнуть и создавать проблемы при этом из армии никуда не делись.

Моими соседями была целая группа солдат, мобилизованных из Донецкой области. Это мужики под пятьдесят и за пятьдесят, пришедшие в военкоматы добровольно. Они рассказывали, что прекрасно знают, с кем воюют, и что за уголовная власть сейчас в ДНР-ЛНР.

Один из этих солдат как-то стоял на посту, охранял штаб. К нему подошла местная женщина и попыталась задать провокационный вопрос: «Когда вы наконец домой вернётесь?». Тот ответил: «Мой дом вон там, в пятидесяти километрах вглубь Донецкой области». Женщина была ошарашена.

«Армия – это пятьдесят оттенков синего»
Народная мудрость

Соседи-ракетчики почти каждый вечер исполняют любимую песню их гитариста — с сексистским припевом «Целуйте, бабы, рельсы». Авторство приписывается Егору Летову, а в Интернете я нашёл другой вариант припева: «А ты налей вина, а я скажу красивый тост за тех парней, кто на Кавказе службу нёс». Наши ребята заменяли «Кавказ» на «Донбасс».

Другая комната, другое подразделение. Солдаты возрастом в среднем 22-23 года едят «гражданскую» еду, выкладывают свои фотографии в камуфляже «Вконтакте» и готовятся в «самоволку» посетить местный клуб «Пещера», переодевшись в гражданское. Поглядывают на меня, и один из них заявляет: «Мы, конечно, тебе доверяем, но слухи всякие ходят. Сейчас ты с нами сидишь за одним столом, а завтра ты нас заложишь, когда станешь нашим замполитом».

На следующий день, около 4 утра, замполит подразделения, с которым я живу, уже распекает двух словленных у штаба, возвращавшихся из самоволки.

В город нельзя ходить одному и без оружия. Исключение — в киоски через дорогу. Дальше — настоятельно рекомендуют ходить по трое.

Как-то раз мы выбрались достаточно большой группой.

Иду по центру Волновахи, вдоль городского базара и чувствую себя героем клипа «Zombie» ирландской группы «Cranberries». Стараюсь не задевать своим автоматом раскладки.

Ребята находят точку, продающую солдатам пиво. Покупают, заходят за угол и залпом, несколькими глотками, выпивают. Побаиваются военной службы правопорядка.

По идее за «распитие» на службе по решению суда причитается от 1500 до 2700 гривен штрафа. Но на деле пьют все.

К вечеру сюрреализм довершается сидением в центральном парке, поеданием пиццы, созерцанием прогуливающихся людей и цветущих каштанов. А рядом, на лавочке, лежит твой АК-74.

Я спрашиваю сослуживцев, откуда они и что привело их в армию. Социальный срез солдат стандартный — водители, механизаторы, комбайнёры, в основном люди со средним образованием. Пишут безграмотно. Один парень из Одесской области и вовсе не знает украинского языка, только русский. Многие были на заработках в Европе, строили. Для других армия стала социальным лифтом, средством убежать из села и получать хоть какие-то деньги. Не важно, что на фронте могут убить или искалечить, ведь это шанс получить высшее образование, стать офицером или благополучно уволиться из армии, жениться и начать новую жизнь, только уже не на заработках в Праге или Москве.

Армия напоминает всё наше общество. Обычные горожане и селяне, делающие какую-то абсурдную работу. В средневековье все войны шли летом, потому что жители деревень должны были вернуться домой, чтобы собрать урожай. У нас ситуация с тех пор почти не изменилась. Да и каждая революция происходит в Украине ближе к зиме, когда люди свободны от сельскохозяйственных работ.

***

А ще на фронті можна почути справжню, живу народну мову — з купою русизмів різноманітних говірок, а не київську снобістську мову студентів-філологів. Тут цілком звично почути «Мене звати Сірожа, і я їду на Житомирщину садити гурочки» або західноукраїнське «Прошу?». Я аж згадав конотопський суржик. Він у цьому місці зібрання усіх українських говірок звучить цілком доречно.

Цікаво, що коли я говорив російською з колегою із Києва, інший колега зі Львівщини відразу здогадався, що ми саме з Києва. Невже у нас таки є свій акцент?

***

Многие мобилизованные быстро просекли, что служба — возможность получить «УБД», статус участника боевых действий. Это даёт скидку на коммуналку, бесплатный проезд в общественном транспорте, земельные участки (по меньшей мере четыре штуки), постановку на квартучёт и ещё соцгарантии помельче.

Все стремятся получить УБД, пока государство не отменило льготы из-за слишком большого количества «ветеранов». А получить статус иногда не так уж просто, ибо строевая (в армии это аналог отдела кадров) часто забывает внести людей в списки вошедших или вышедших из зоны АТО, провести их по «секторальным» приказам. А без этого УБД не дают. Многие из-за этого ждут годами «благодарности» от государства.

Среди командования и вообще личного состава стал популярен «туризм» в зону АТО – поездка на пять дней, достаточных, чтобы получить статус УБД.

Помимо активного получения выгод, есть и другой тип реакции на армию (а иногда они идут вместе) — пьянство, чтобы пережить войну, не приходя в сознание. Такие персонажи буквально выпадали из железнодорожных вагонов, когда их привозили на восток. Многие пили и на гражданке, а военкомате их алкоголизм не сочли причиной не отправлять на фронт.

Как достают водку на «передке», в самых отдалённых посадках? Есть телефон таксиста. За деньги таксист тебе привезёт водку, а за отдельную плату – ещё и «бабу». Впрочем, часто местные женщины всех возрастов и безо всяких таксистов готовы отдаться. В день получения зарплаты почти весь личный состав разбредается и пьёт, не приходя в сознание.

Читать следующую часть

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• SKRILL.COM: [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS