Год за годом, с тех самых пор, как советские бюрократы превратили день борьбы за женские права в ублюдочно-обывательский повод для пьянки, перед Восьмым марта активизируется удивительное количество погани.

Для российских ватников этот праздник — повод откупиться от избитых и измученных женщин дешёвыми тюльпанами из ларька. Это ещё и повод напомнить женщинам об их месте в патриархальной иерархии: «Оставайтесь хрупкими, нежными и заботливыми». То есть тащите на себе быт, детей, работу, «красоту» и обслуживайте «сильного» мужчину-сексиста, который от нагрузки, считающейся нормой для замужних женщин, через год угодил бы в клинику неврозов. И, наконец, это повод признаться в любви — больной любви садиста, который, не желая оставлять свои фетиши в границах БДСМ-клуба, пытается навязать их всему человечеству. «Плох палач, не любящий свою жертву, и многие истории разрушения начинались с нежной ласки», — сказал мне один сексист. «Кажется, этой обезьяне нравится, что мы её пиздим», — сказал мент из московского ОВД Братеево об активистке, подвергнутой пыткам за антивоенный протест.

Так в России любят женщин. Так вождь империи любит Украину. Новое Восьмое марта должно уничтожить эту любовь.

Россия — страна терпил. Множество женщин гордится, что после уборки цеха, дежурства в больнице или магазинной ревизии, затянувшейся до одиннадцати вечера, они способны не вырубиться дома на диване, а наварить на всю семью супа. Более образованные девицы щебечут об испытании на выносливость, инициации любовью. Что они за это получат? Спившегося к тридцати годам васяна, который считает их чем-то вроде кухонных комбайнов?

Россиянки достаточно сильны, но часто у них не остаётся сил на протесты. Силы потрачены на васянов. На соответствие нормам архаичного или вовсе фиктивного общества — какой-нибудь полувымышленной православной Руси. В редкие моменты просветления патриархальная россиянка осознаёт, что надо бы для себя, а не для галочки чего-то добиться. Тогда она манипулирует и лжёт — прежде всего, себе. Недаром образцом семьи путинские «культурные» эксперты выбрали историю о мошеннице и обманщице Февронии, которая насильно женила на себе богатого князя. Но итог интриг часто всё тот же: Путин по зомбоящику и васян на диване.

Некоторые заврались настолько, что объявляют себя радикальными феминистками, не делая для феминизма ровным счётом ничего, и поливают грязью женщин, выходящих на пикеты против «спецоперации»: мол, вы помогаете в том числе и мужчинам, значит, вы не феминистки. Но именно те россиянки, что протестуют, — феминистки. Их оппонентки — трусливая конформистская шобла, которая хочет усидеть на двух стульях. Но сиденья скоро разъедутся.

Феминизм бывает разным. И антиколониальные российские женские группы, требующие прекратить захват чужих территорий, и украинские солдатки сейчас рискуют жизнью, здоровьем и свободой. Вторые — в гораздо большей степени. Болтовня о невмешательстве в мужские разборки, до сих пор несущаяся из псевдорадикальных курятников, не имеет к феминизму никакого отношения, потому что пули, сюрприз, попадают и в мужчин, и в женщин. И вооружённая, обученная сопротивляться женщина имеет больше шансов выжить, чем невооружённая.

Прямо сейчас гражданки Украины на фронте, в волонтёрском тылу, в рядах киберактивист_ок и тех, кто помогает более уязвимым людям, самым непосредственным образом материализуют феминистические теории. Эта разновидность прямого действия не является исключительно феминистической, как и не является исключительно национальной. Солидаризация женщин, мужчин, небинарных людей происходит перед лицом опасности, которая несёт в себе одновременно угрозу демонтажа украинской государственности, многократного усиления патриархального угнетения, лишение возможности свободно высказываться. Таким образом, под угрозой само пространство творческих социальных процессов. Основу для мощной и всеохватывающей украинской солидарности подготовила в том числе и феминистическая борьба. Хотя в Украине, как и в любой стране восточной Европы, феминисткам предстоит ещё много борьбы, украинки в наиболее кризисный момент для своей страны вошли с чётким пониманием собственной агентности. Эта агентность уже является овеществлением той границы, которая отделяет их от патриархального мира, фетишизированного путинизмом.

Россия же по-настоящему изменится, когда женщины массово откажутся от терпильства. Пока что они боятся остаться без васяна, хотя он надоел хуже горькой редьки, и без дерьмовой работы, хотя там мало платят или издеваются. Они не верят, что васяны, посланные толпой женщин вслед за русским военным кораблём, поневоле начнут меняться, что начальники под давлением работниц могут поубавить понтов, что если сопротивляться — можно выжить. Их учили, что если сопротивляться — станет хуже, что других мужчин не найти, что государство, конечно, душит и обирает, но без него будет царство НАТО, Сороса, дьявола, Лилит.

И действительно: на празднике совкового маразма не хватает Лилит, которая бы разрушила скрепы, устои, империю. Нам нужны чёрные лилии вместо жёлтых тюльпанов из ларька. Валькирии вместо Февронии.  

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 4149 6293 1740 3335, Кутний С.
• USD, EUR: PayPal, [email protected]
• Patreon
• USD: skrill.com, [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0