Не только Новый год, но и день рождения Иисуса Христа давно стал праздником полиции. «Им [милиционерам] перед Новым годом план по алкашам надо выполнять», — говорил когда-то мой сосед. В некоторых постсоветских странах милиция мутировала в полицию, но сохранила старые обычаи.

Совершенно не важно, где ты находишься с 25 декабря по 1 января или 7 января: менты, ранее тебя не замечавшие, приобретают поразительную зоркость. Если твой папаша — министр, или ты держишь бордель на дому, башляя участковому, или, что ещё лучше, ты сам мент — у тебя все шансы дёшево отделаться. А иначе ты попал.

Сам Христос велел блюстителям порядка усиливать бдительность перед праздниками: многие напиваются и творят беспредел. Но если бы всё было так просто! Беспредела менты могут не видеть в упор и цепляться к мелочам.

— У меня сестра в прошлом году устроилась работать швеёй в Беларуси, — рассказывал водитель, подобравший меня возле Великих Лук. — В газете было пропечатано, что зарплата высокая. Не сказали, суки, сколько остаётся от зарплаты после вычета налогов. Сестра с подругой получили эту плохую зарплату, расстроились, пошли в парк пиво пить. А дело было перед Новым годом. И менты их на пятнадцать суток загребли. У них там типа строго. И это в стране, где самогон цистернами изготавливают и продают.

Страны Балтии — протестантские, поэтому обострение у копов начинается немного раньше. Христос умер за наши грехи, поэтому полиция напоминает нам, что все мы — грешники. Христос пил с мытарями — олдовыми иерусалимскими ментами. А это что-то да значит. Даже в мирной Эстонии числа этак 24-го из-под земли может выбраться коп и спросить, что ты здесь забыл. А придраться копы всегда найдут, к чему. Присмотревшись и сообразив, что денег с тебя не взять, отстанут.

Автостопщику, чтобы рядом с ним остановилась литовская полицейская машина, нужно голосовать глубокой ночью или выглядеть очень эпатажно. В противном случае патруль проезжает мимо. Но только не с 24 по 26 декабря — Христовы дни. Я спокойно голосовала днём на дороге Кибартай — Мариямполе, когда подкатила машина, из которой высунулся офицер и что-то прокричал на литовском. Пришлось ответить на английском, что «не понимаю». Оказывается, полиции было интересно, что я вообще тут делаю.

В течение года я пересекала литовскую границу множество раз, но всем было плевать, а тут надо же! Выяснив, что я еду из Калининграда (а значит, денег у меня с собой меньше, чем могло показаться), полицейский заявил, что стоять тут «нехорошо». Спрашивается, почему? Я на тротуаре, а не на проезжей части, с фликером, возле пунктирной, а не сплошной белой черты, то есть машины тут останавливаться по закону могут. А просто нехорошо, праздники же.

Это мне ещё повезло: после прошлого Нового года на трассе у Сморгони меня попросту обшмонали на предмет наркотиков, потому что «странно, когда женщина зимой голосует».

Полиция стран Балтии на этом не успокоилась. Час спустя остановился ещё один автомобиль с тем же вопросом, спугнув тормозившего рядом дальнобойщика. После этого мне больше часа не удавалось поймать грузовик — не иначе, сработала чёрная ментомагия.

У поворота на Салакас фуру, на которой я ехала, остановил русскоговорящий полицейский, сообщив, что перевозчикам сжиженного горючего нежелательно сажать пассажиров, и сейчас водитель заплатит штраф, а я пойду отсюда вон. В ответ на протесты в таких ситуациях полицейские обычно говорят, что «заботятся о нашем здоровье».

«Забота» привела к тому, что мне пришлось пройти весь Зарасай пешком — там почти не ходит общественный транспорт, — а я к тому моменту не спала уже сутки и очень устала. Поздно вечером на окраине Даугавпилса латышские полицейские потребовали от меня «перейти на другую сторону шоссе, потому что там каменный тротуар, а здесь — нет»; ответа на вопрос, как я поймаю машину до Резекне, если перейду на трассу, ведущую в противоположном направлении, не последовало.

Вскоре я застопила ехавшую до Пскова машину, и начались новые приключения: русские менты на границе долго искали вещества в бардачке и подлокотниках и, разочарованные, оставили машину в покое. Таким образом менты потрошили все машины подряд, умудрившись создать очередь там, где в «обычный» день её бы не было.

Чудом мне удалось добраться от Пустошки до Волоколамска без столкновений с ментами, но если твоя полиция обещала тебя беречь, она сделает это везде. Я уже ехала в машине, которую вёл рабочий из Средней Азии. Автомобиль тормознул ДПС-ник и спросил:

— У тебя ВНЖ есть? Документы! Тут камеры — зафиксировано, что за белую черту слегка заехал. Не сейчас, а вообще.

Он вывел водителя «поговорить» минут на сорок, а когда азиат вернулся, на нём лица не было:

— Суд. Административка. Ничего себе.

Мент уже тормозил другого водителя — с виду славянской национальности, — словно доказывая миру, что беспристрастен, и его, в первую очередь, волнует возможность слупить денег, а национальность — в десятую.

То же самое происходит, если ты никуда не едешь, но на дорогах полицейское обострение бросается в глаза быстрее. Ты можешь год ходить дворами с бутылкой пива в бумажном пакете, но гении розыска прицепятся к тебе именно 30 декабря.

А всё почему? Дело не только в штрафах — подарке, который менты делают себе на Новый год. Разные мои знакомые в разные годы снимали комнаты у ментов, и один владелец хаты по пьяни открыл постояльцам истину:

«9 мая и в Новый год хочется, знаете ли, одержать победу. Утвердить своё «я», показать другим, что от тебя в этом мире что-то зависит. Оставить хотя и небольшую, но трещину в земной коре. Вроде как хочется лежать и спать, но надо на работу. И всё равно ты на этой работе что-то значишь и празднуешь».

Да, бывают полицаи-романтики. В юности они слушали группу «Ария» и мечтали стать «свободными, словно птица в небесах». А потом пошли в менты, решив, что лицензия на оружие — это свобода. Выяснилось, что нужно читать скучные рапорта и вкалывать в праздник. Но романтик всегда найдёт лазейку для свободы: например, он свободен потребовать у тебя деньги и документы.

Не все полицейские способны так формулировать, но у большинства государственное требование «выполнять план по нарушителям» идиллически сочетается с духовными потребностями. У кого не сочетается, тому в ментах нечего делать. Государство не было бы собой, если бы его аппарат не обладал встроенной функцией игры на самолюбии работников.

А вот почему в те же самые праздники в провинциальном городе можно не дозвониться до ментов, если на тебя напали, а у твоих соседей — переросший в поножовщину дебош, — это отдельная история.

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• SKRILL.COM: [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS