Шабаш американских ультраправых в Шарлотсвилле

В США процветает такое общественно-политическое движение, как «белый национализм». Для нашего уха это название звучит несколько странно, ведь есть же просто национализм, есть расизм, а что же такое белый национализм? Найти внятные ответы непросто, так как движение децентрализовано и пока не имеет единого «священного текста».

Белые националисты объясняют смысл своей идеологии по-разному, иногда открыто противореча друг другу. В сети есть ряд пропагандистских площадок, которые продвигают идеологию белого национализма: одни можно назвать откровенно неонацистскими, другие — традиционалистскими, а третьи и вовсе не поддаются общепринятой политической классификации.

В данный момент белый национализм это один из основных идеологических стержней движения альтернативных правых, которые не так давно заявили свои претензии на культурную гегемонию в США. Белый национализм также исповедуют олдскульные фашики с лысыми головами, толстые мужики с конфедеративными флагами и даже вполне приличные на вид люди. Такое разнообразие заставляет думать, что белый национализм — это просто ребрендинг старого американского расизма, но это на самом деле не так. Ряд правых интеллектуалов в США давно и обстоятельно занимаются «кодификацией» этой идеологии, и плоды их трудов говорят о том, что это опасный враг, с которым придется считаться.

В данном обзоре рассмотрим белый национализм в изложении альт-райт блогера и колумниста Лоуренса Мюррея.

Белонационалистическое ня

Что такое «белый национализм»?

Белый национализм — это идея о создании национальных государств для людей белой расы. Белая раса состоит из множества коренных народов Европы […] белые националисты утверждают, что мультикультурализм приводит к множеству проблем на почве идентичности, и решается эта проблема лишь как можно более сильным разделением групп. Белый национализм служит обеспечению безопасности и жизненного пространства для белых людей.

Как и старые расисты, в вопросе перспектив «белой расы» Мюррей не оригинален. По его мнению, белые вымрут, если не защитят свое жизненное пространство от небелых. Следовательно, необходимо создавать новые общественно-политические образования, которые будут бороться за будущее белой расы на самом высшем уровне. Для этого потребуется ограничение на прием небелых иммигрантов и депортация небелых американцев.

Это созвучно с обещаниями и указами нового президента США Дональда Трампа — в общем, за это альт-райты его и любят.

Выживание — основной инстинкт любого организма, а текущее положение белых на Земле заключается в том, что они скоро станут меньшинством. Учитывая этот факт, белый национализм — это не идеология отрицания или вражды, а самозащита и коллективный интерес перед лицом такой угрозы.

Звучит так, будто белые — это всеми притесняемый и угнетаемый народ, у которого отбирают землю. Однако взглянем в лицо фактам. В США белые составляют 72.4% населения, черные — 12,6%, азиаты — 4,8%, коренные народы — 1,2%. Латиноамериканцы, как надгруппа, состоящая из белых, черных и коренных американцев, составляют 16,3%. Арабы составляют по самым смелым оценкам до 1,1% населения США. Ислам из общего числа арабов исповедует только 24%, 63% — христиане различных конфессий, а 13% — атеисты. Всего в США насчитывается 0,9% мусульман.

Весьма странно, что с такими показателями в США кто-то всерьез беспокоится о вырождении белых, не говоря уже о том, что раса не является биологическим показателем, как-то влияющим на сознание населения, его культурный выбор, ценности и тому подобное. Люди разных этнических групп то смешивались, то обосабливались на протяжении всей истории homo sapiens. В свое время это привело к выделению различных генотипов — т.н. европеоидов, монголоидов, негроидов.

Очевидно, что с повышением социальной мобильности и ускорением темпа жизни как такового, смешение этнических групп — неизбежный факт, который не несет никаких угроз. Генетика давно доказала, что смешение этнически далеких друг от друга людей не только безвредно, но и даже полезно. Однако белые националисты этого будто не знают.

Белонационалистическая агитация

Мюррей сводит идею белого национализма к мифу о гомогенных национальных государствах старой Европы, где нация и этнос это почти одно и то же, а все население сплошь белокожее, в чем и заключается вся ценность континента.

Что удерживает национальные государства — так это белая раса. Следовательное, нет никаких противоречий между теорией белого национализма и самым ярким ее выражением в Европе, которое заключается в европейском национальном государстве.

Правда, американский белонационалист не очень доволен Европой, которая имеет доминирующие и угнетенные нации, «поражена вирусом мультикультурализма» и постепенно «колонизируется арабами».

В федеративной Европе, вроде современного Евросоюза, очевидно, что одна нация самая могущественная, а все остальные оставлены в дураках. Это подпитывает чувство ресентимента и сопротивление. Плюс ко всему, централизация и неподотчетность ЕС делает союз мощным инструментом для экспорта вырожденчества […]

Если бы у Брюсселя была воля, каждая страна в ЕС приняла бы столько афро-мусульманских колонизаторов, сколько бы приказали. Сегодня в ЕС действительно больше националистических стран, таких как Польша или Венгрия, которые сопротивляются мультикультурализму и расовому суициду сильнее всех в этой федерации.

Не будем критиковать Мюррея за плохое знание ситуации в Европе — все же он американец, и наверняка ворох проблем «угнетенной белой расы» в США не дает ему трезво оценить дела за океаном. Правда, он еще и дает Европе советы.

Федеративная Европа наций не сработает, и я бы предпочел что-то вроде неприкосновенного альянса, который имеет дело только с внешними угрозами и позволяет каждому государству-нации решать свои проблемы в той мере, в которой это не затрагивает остальные […]

Что-то вроде конфедерации дает меньше риска благодаря децентрализации и внутренней автономии. Если один субъект имеет проблемы, у него меньше сил распространять их на соседей, если те разобщены границами и правительствами […]

Куда важнее защитить европейские земли или поселения, в которых белые люди могли бы самостоятельно решать свои проблемы без риска стать меньшинством и вымереть.

То есть, Европе следует одновременно и разобщаться, и объединяться, не лезть в дела друг друга и совместно выдворять небелых людей.

Трудности определения белизны

Лидер итальянских ультраправых Маттео Сальвини. Какой-то он не очень белый!

Многие отметят, что пример Европы как образца белого национализма немного контрастирует с США, население которых состоит из иммигрантов со всего мира, то есть, не является моноэтничным. Мюррей предлагает слегка модифицировать идентичность белых американцев с оглядкой на их европейские корни.

Я верю, что есть национальная идентичность, просто немного другая. В таких поселенческих колониях европейцев, как США, есть некоторые этнические различия внутри белого населения даже после столетий совместной жизни и смешения.

Поскольку миллионы и миллионы людей претендуют на разные национальные европейские родословные, иногда даже на несколько одновременно, установить, кто германец или ирландец в N-ном поколении, почти невозможно. Это выглядит как историческая реконструкция. Это англоязычные белые уроженцы Америки со смешанным этническим происхождением, которых я называю англо-американцами.

Примерно так выглядит белонационалистический шовинизм в США, который делает людей англосаксонского происхождения образцом для всех белых. Примерно так же, как русских в СССР сделали образцом для всех советских людей.

Разумеется, в истории с этническими трудностями в Америке замешаны и левые. Куда без них? Наверное, нет ни одной ультраправой и даже умеренно правой идеологии, которая бы не делала из левых виновников апокалипсиса. По Мюррею, возрождение идентичности необходимо как реакция на «мультикультурализм и антибелый уклон социальной и академической элиты, а также публичных учреждений».

До того, как Новые Левые получили в 1969-х доминирующее влияние, понятие «Американец» означало просто белого человека, […] поскольку страна на 90% была белая и иммиграция ограничивалась […]

C новой парадигмой белизны, как первородного греха, идентификация белых как нечто положительное стала неприемлемой. Объявляя вместо расовой белой идентичности национальную европейскую, человек может избежать критики за свою белизну.

Вот так вот леваки пробрались во власть и угнетают белых только за то, что они белые. К слову сказать, американские академические интеллектуалы, исследовавшие вопрос расы и расизма, на самом деле пришли к выводу, что «белый» — это не о цвете кожи, а о социальной группе.

Как отмечал Ноэль Игнатьев, итальянцы и ирландцы долгое время не считались белыми, пока не «заслужили» такое право через поддержку рабства и насилия против черных в XIX веке. То есть, «белизна» подразумевает доступ к определенным привилегиям, которые обретают люди для допуска в определенные районы, школы и расширяет варианты для трудоустройства. В XIX веке «белизна» была связана с политической властью, в частности, с избирательным правом.

Журнал «Белый предатель», основанный Игнатьевым, так объясняет, кто такие белые и в чем их вина:

Мы не ненавидим тебя или кого-то другого за цвет кожи. Что мы ненавидим так это систему, которая одним дарит привилегии, а другим — двойную нагрузку в зависимости от цвета кожи. Не светлая кожа делает людей белыми; это в определенных кругах светлой коже придают социальной важности. Когда мы говорим, что хотим запретить белую расу, мы не имеем в виду, что нужно уничтожить людей со светлой кожей.

Мы хотим сказать, что нужно отменить социальную значимость цвета кожи. Таким образом, отмена белой расы имеет социальное значение. Проведите параллели: быть против монархии не значит убить короля. Это значит желать жить без корон, тронов, титулов и привилегий, которые они обеспечивают. По нашему мнению, белизна имеет много общего с дворянством: и то, и другое — общественные системы, которые поддерживают незаслуженные преимущества.

Белые националисты не хотят мириться с тем фактом, что не все белые в США считались белыми, и что белые — это вообще не о цвете кожи, а о власти. Поэтому они предпочитают мирить этнические группы, между которыми ранее была вражда, из-за привилегий одних и дискриминации других.

Однозначно Америка имеет ирландское, германское и английское происхождение. Сильнее, чем европейская идентичность, в США проявляется региональная, которая берет происхождение из самых первых поселений, исторических событий, общественных, природных и политических обстановок каждой области.

Эти различия хотя и важны, но не имеют достаточно сил, чтобы разъединить людей до тех пор, пока у них общий язык, история и расовое происхождение […] Учитывая это, англо-американский национализм — это контекст США.

Чего хотят добиться белые националисты?

Политическая программа белого национализма в изложении Мюррея весьма лаконична и заключается в развале США на союз отдельных этнических государств, в которых белые бы составляли до 90% населения.

США должны быть разбиты на этно-государства и мультиэтничные страны, либо их ждет распад, как СССР. Звучит странно, но в этом нет ничего невероятного […] Прежде всего, если люди приезжают в США или Европу ради денег, их можно убедить уехать, тоже за деньги. Нам наплевать, куда они уедут, потому что белые националисты прежде всего должны думать о своих собственных людях […]

Кто останется? Наверное, очень немногие, которые скорее всего ассимилируются, и те, кто представляет дипломатию или бизнес с другими странами.

Разве это странно, что белонационалистическое государство будет иметь 10-15% национальных меньшинств в портах или крупных городах? Нет, это будет обычная страна. И само собой разумеется, что они будут здесь на условиях хорошего поведения и послушности […]

На 90% белая страна, в которую запрещен въезд небелых, — это отличная идея.

Методы избавления от небелых звучат фантастично — убедить покинуть США за деньги. Во всяком случае альт-райты, в основе идеологии которых лежит белый национализм, в своих высказываниях жестокости не стесняются. Мюррей спешит заверить доверчивого читателя, что его добрая и даже относительно толерантная идеология не имеет ничего общего с нацизмом.

Нацизм — это тоталитарный ультранационалистический правый популизм, который процветал в межвоенных Германии и Австрии до самого конца второй мировой войны. На практике нацисты пытались поработить другие нации, это был империализм. Они считали нордическую субрасу белой расы самой главной. Ничто из этого не близко белому национализму.

По Мюррею, белых националистов называют нацистами опять-таки злые леваки, которые хотят таким образом очернить репутацию благородных борцов за народное счастье. Впрочем, он не отрицает, что белый национализм могут исповедовать и любители свастик, рун, Адольфа Гитлера, кельтского креста и загадочного числа «1488».

Вполне логично, что за темой нацизма последует и еврейский вопрос. И Мюррей просто потрясающе выходит из этой ситуации!

Еврейский вопрос не выделяется из этнонационализма. Это этнонационализм для евреев. Поскольку евреи — это другие люди, этнонационалистическое решение еврейского вопроса — это еврейский национализм, то есть сионизм.

Конечно, альтернативные правые верно говорят: непропорциональное влияние элиты еврейского меньшинства на западные общества было крайне отрицательным. Евреи, которые имеют трехтысячелетнюю историю жизни среди других наций, продвигают свои интересы как только могут.

Все, что нужно сделать, чтобы перестать ненавидеть евреев, — это убедить их стать такими же националистами и валить в свой Израиль, чтобы не портили жизнь белым.

Израильская крутизна

На самом деле, несмотря на свой классический антисемитизм, Мюррей все же восхищается Израилем.

Евреи — это истинные трайбалисты, и у них есть свое этническое государство-крепость, со стеной на границе и жесткой иммиграционной политикой. Многие евреи противостоят иммиграционному контролю на Западе и поддерживают политику против большинства белых, что говорит об их лицемерии. Но так не должно быть. Они могут уехать домой.

Но вернемся к вопросу о планах белых националистов на будущее. Они уверены, что политические партии и игры во власть — вчерашний день. Надо подражать тем самым поганым «новым левым», которых еще называют «культур-марксистами», и, подобно им, завоевывать господство над умами через культуру и медиа.

Самый лучший способ для действия для нас — это влияние на медиа и культуру, а не формирование политической партии […]

Наши идеи истинны, и мы должны принести свою истину нашему народу через общественные, культурные и литературные пути. Именно так национализм стал главной силой до победы материализма в ходе мировых войн, и мы в ХХІ веке руководствуемся в борьбе новыми децентрализованными и быстрыми медиа-платформами.

Как только идея белого национализма пустит корни в умах достаточного количества людей, потенциал для требований, демонстраций и действий будет еще круче, чем есть сейчас.

Ещё белые националисты равняются на исламистов. Да, это совершенно серьезно! Ранее мы писали о том, как действует ресентимент ультраправых, конструирующих образ дикаря и влюбляющийся в него по уши. Правые интеллектуалы же и вовсе говорят об этом открытым текстом.

После деколонизации египетское общество заново исламизировалось, изменив предыдущий секулярный и космополитичный порядок. Это было сделано не партиями, а движениями вроде «Братья-мусульмане», которые обеспечили своих членов и их семьи медиа, услугами и духом товарищества.

Мы еще до такого не дошли. Но у нас есть медиа и собрания. Мы пытаемся построить материальные связи и новые социальные реалии. Что общего между нашими ситуациями, если оставить в стороне критику ислама? На Западе мы ищем способы восстановить расовое сознание, которое когда-то правило умами, точно так же, как мусульманские общества пытались установить свои традиционные религиозные принципы.

Наша идентичность подавлена политкорректностью и влиянием послевоенных немецко-американских академиков, точно так же, как их религия была подавлена иностранными завоевателями.

Выводы

Белые националисты на потасовках в Шарлотсвилле

Если кондовый расизм искал идеологическое и квазинаучное обоснование дискриминации цветных людей в США, то пришедший ему на смену белый национализм отрицает господство белых над небелыми как факт. Он не замечает дискриминации и попросту отзеркаливает антирасистскую риторику, говоря об угнетении белых. Белые националисты просто хотят «выбелить» общество, убрав из него цветных. Таким образом вернутся тёрки между светлокожими, как это было в XIX веке, когда привилегиями владели только англосаксонские протестанты, а католики и прочие оказывались в положении дискриминируемых цветных.

Какие светлокожие в этом проекте будут играть роль белых, неясно, так как эта публика отрицает сам факт таких социальных отношений, как расизм. Наивно предполагать, что он исчезнет вместе с цветными людьми. Пример СССР с привилегированными русскими и второсортными всеми остальными говорит об этом как нельзя красноречивее.

В данный момент белый национализм переживает стремительный подъем. Помимо активности в информационном поле, последователи этой идеологии все активнее выходят на улицы и прибегают к использованию оружия. Нынешняя администрация США пока не в состоянии обуздать силу, которая помогла прийти к власти Дональду Трампу. Впрочем, она не способна до конца обуздать и верную традиционным элитам часть бюрократии.

Не смотря на всю нелогичность и противоречивость этой идеологии, мобилизационный потенциал и его разрушительная сила делают приверженцев белого национализма опасными врагами, даром, что в серьезном противостоянии они будут скорее камикадзе, чем викингами.

Постепенно последователи белонационалистических убеждений появляются и в Украине, которая считается в западной расистской системе координат скорее цветной, чем белой страной.

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• USD: skrill.com, [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS