В русскоязычной фантастике очень популярны книги про “попаданцев”, людей из настоящего, которые оказываются в прошлом, как правило, во время великих войн и потрясений. Произведения такого рода отличаются зашкаливающим уровнем имперского патриотизма. Небольшая пародийная зарисовка предвосхищает появление подобной макулатуры об “ополченцах Новороссии”. Действительно, что случилось бы, если бы объекты поклонения западных антиимпериалистов и постсоветских сталинистов очутились во времена Гражданской Войны? [прим. редакции]
Е. Лешан

Ополченцев из корпуса им. Артема зажали между дорогой, по которой бодро катил, любопытственно вертя башней, укровский БТР, и балочкой, где чернела стоячая вода. С окраины города плевались свинцом пулеметы нацгвардии. Вскоре к ним присоединились, заухав филином, минометы.

Можно было, конечно, уцепиться за этот клочок невозделанной земли – и полечь за 20 минут и ни за грош, оставив в подарок укронацистам свои развороченные минами трупы. Отходить же было некуда – разве что через балочку, да только стремная она была, балочка эта, слишком уж черно в ней, и глубокая наверняка, а с оружием да амуницией через такую перебираться – можно и не перебраться. И еще вопрос, что лучше – лечь от пули, или же тонуть, захлебываясь черной жижей…

Короче, не повезло корпусу им. Артема – хотя какой там корпус, по численности разве что на роту тянет, но все равно – жалко, бойцы все подобрались крепкие, у каждого к украм свой особый счет есть, а помимо счета к украм, гордость есть за свое подразделение имени основателя Донецко-Криворожской республики, пламенного большевика товарища Артема.

Командир отряхнул пыль и землю с кепи, отер кокарду – целую пачку таких позавчера передали от командующего войсками ДНР, героического товарища Стрелкова, – мимоходом отметил, что лучше бы с десяток “игл” привезли, а не эти цацки, и велел ополченцам Сергеичу и Малому разведать балочку – проходима ли, не слишком ли топкая. Ополченец Сергеич вернулся, пригибаясь под пулями, ошалевший:

– Товарищ командир, нет в балке воды!
– Как, нет? А что там? Гудрон?
– Да хрень какая-то, вроде дыма или тумана, только черная. Вроде не ядовитая, я спустился и сразу назад…
Выбирать не приходилось – за балочкой тянулась “зеленка”, в которой можно было укрыться от пуль и уйти.
– Короткими перебежками – к балке! При спуске дыхание задержать, глаза закрыть, пока не поднимешься – не дышать! Укрыться в зеленке! Выполнять! – крикнул командир. Ополченцев не нужно было уговаривать – гибнуть под укровскими минами никто не желал – желали жить, чтобы дальше бить бандеровцев.

…Сердце от бега колотилось, воздуха хотелось неимоверно, но командир позволил себе вдохнуть, лишь когда вокруг вместо вязкой темени снова разлился солнечный свет. Он открыл глаза, переводя дыхание… Тишина.

Неимоверная, небывалая тишина. Край балочки. Никакой дороги по ту сторону, никакого БТРа, и окраины города не было видно. Никто не поливал поле свинцом, и минометы не ухали филинами. И “зеленки” по эту сторону не было. Точнее, лесок был, но он словно отодвинулся на сотню метров. Тишина и пусто. К командиру, ошарашенно вертя головами, подходили бойцы.

…А на опушке, скрытые подлеском, за балочкой наблюдали двое. Оба – в остроконечных суконных шлемах с синей звездой, без погон, с кавалерийскими шашками. Один отнял от глаз бинокль.

– Товарищ комэск, глядите, лезут из балочки! Форма странная. Кто во что одет. Банда какая, что ли?
– Гляди внимательней! – комэск потрогал покрасневшую повязку на голове и поморщился. – сейчас что у нас, что у белых нехватка обмундирования – любой за банду сойдет.
– Гляжу, товарищ комэск! Гля… Кокарды! Как пить дать, кокарды белогвардейские! Деникинцы, товарищ комэск, мать их! Ей-богу, деникинцы!
– Прорвались, значит… – комэск нахмурился. Предгубисполкома Донецкой губернии товарищ Артем поставил четкую боевую задачу: прикрывать отход красных ввиду генерального наступления Деникина, и любой ценой задержать передовые части белых, – Нельзя, чтобы они к городу вышли. Васятка, тихо-тихо – эскадрон к опушке, оттуда – атакуй лавой, пока не опомнились беляки, отрежь их от балочки и рубай в капусту.

…Неясный топот раздался, нарастая, со стороны леса. Командир корпуса им. товарища Артема на секунду замер, не веря своим ушам – этот звук он слышал только по телевизору, в кино про гражданскую войну. Это был шум кавалерийской атаки.

– За революцию! За товарища Артема!!! Бей белогвардейскую сволочь!!! – услышал он истошный вопль, и над несущимся вперед конным строем взметнулись, отражая солнце, две сотни клинков.

Прежде чем командир успел понять, что происходит, конница надвинулась и смяла ополченцев. Последнее, что он увидел, была синяя суконная звезда на буденновке хищно оскалившегося конника. В следующее мгновение шашка Васятки надвое разрубила ненавистную белогвардейскую кокарду, подарок командующего войсками ДНР Стрелкова, вместе с камуфляжным кепи и командирским черепом.

…Когда невесть откуда взявшиеся кавалеристы зарубили командира, когда лошадь разбила копытом грудь упавшего Сергеича, ополченец Малой только-только выкарабкался из темной пакости – ему всегда не хватало дыхалки быстро преодолеть подъем. Выкарабкался и увидел, как сочно врубаются шашки в тела ополченцев, как падают они один за другим, не успев поднять оружие, как грохочут тяжелые копыта… Колени ослабли, и ополченец Малой покатился вниз… Теперь он карабкался сквозь черный дым – назад, туда, где ухали мины и плевался свинцом пулемет. АК-74 остался на дне балочки. Вот и поле… Ополченец Малой трясущимися руками содрал с кепи белогвардейскую кокарду, отбросил ее далеко в сторону. Потом выпрямился в полный рост, поднял руки и сделал шаг вперед…