Украинский Троцкий

Тов. Мрачник
ntvg3io_ueq

Чуть больше месяца назад в Киеве состоялась презентация сборника текстов Льва Троцкого об Украине, впервые изданная на украинском. Неразборчие враги всего, что ассоциируется с левым и коммунистическим  – нацисты из ВО “Свобода” — традиционно посетили ее с недобрыми намерениями. То, что наци сорвали мероприятие безобидных интеллигентных людей — разумеется, ужасно и заслуживает всяческого осуждения. Однако не менее паршиво, что эти самые интеллигентные люди занимались реанимацией идейного наследия одного из вождей большевистской диктатуры, на совести которого ответственность за авторитарные тенденции в коммунистической партии, меры по милитаризации труда, кровавое подавление развития революции в народе и многое другое.

Редакторы книги и организаторы презентаций говорят не только об идеях и творческом наследии нашего героя, Льва Давыдовича Троцкого, но и о самой его личности. То есть ребрендят вождя, что в принципе дурной тон даже для троцкистов. Очевидно, что во всей этой затее с изданием сборника и его презентации в разных городах Украины изначально присутствовал элемент заигрывания с национализмом. Троцкий подавался не только в качестве революционера и лидера большевиков, но и как великий сын Украины, ценитель ее культуры и непоколебимый приверженец национального суверенитета.

Мероприятие анонсировалось товарищеским ресурсом организаторов из “Левой Оппозиции” — журналом “Спільне”. К ним также подключилось интернет-издание председателя профсоюза “Захист праці” Олега Верника (в послужном списке которого аферысотрудничество с “левыми нацистами” из “АО”,недопуск на международную профсоюзную конференцию и крайне мутные источники финансирования) “Страйк UA”. Как ни странно, информационную поддержку мероприятию оказало и националистическое издание “Український Тиждень”, известное своей толерантностью к ультраправым. Интересный получился набор: журнал социальной критики, непоследовательная троцкистская партейка, сотрудничающая с разного рода лево-правыми организациями, обманщик и продажный тред-юнионист, а в завершение — любящая нацистов газетка. Весьма неожиданный саппорт памяти Льва Давыдовича Троцкого, согласитесь. В России уже давно водится миф о Троцком, как русском националисте, призванный посеять сомнения в рядах нацистов и более цивилизованных нацболов. Якобы правые тут же полевеют, узнав о том, что ненавидимая ими историческая личность на самом деле вполне себе приемлема в рамках националистических идей. На что надеятся украинские «национализаторы» (простите за каламбур) Льва Троцкого, не ясно, да и не интересно, ведь националистам предлагается не идея о революции и свободе, а очередной кровавый вожачок, поддерживающий “все хорошее”, в том числе и украинскую независимость, правда, под “правильным” большевистским контролем.

Самое идиотское в ситуации со срывом «Украинского Троцкого» то, что провокаторы даже не знали толком, за что они ненавидят большевистского лидера. То приписывали ему дела Сталина, то и вовсе не утруждались объяснениями, зачем они пришли и хулиганят. На самом деле разгадка проста: у наци есть привычка метить территорию. Разумеется, что по отношению к влезшим на нее срабатывает чисто кобелиная агрессия. Настоящая причина столь недружелюбного поведения “свободовских” нацистов в том, что некоторые большевики составляют им конкуренцию на почве национального, в том числе в вопросе о суверенной государственности. ВО “Свобода” уже прославилась своим “братским” отношением к таким конкурентам на ниве национализма, как организации “Патріот України” и “Автономний Опір”. Они поспособствовали полному разгрому первых, а вторым устроили милицейский разгон демонстрации с задержанием участников. Воистину “націоналізм це любов”, как выражается вождь ВОС Олег Тягныбок. И такая “любовь” достанется каждому, кто посмеет заигрывать с национализмом самостоятельно, без разрешения партии.

Боевиков ВОС не интересует авторитаризм, преступления Троцкого против народной революции или концепция “деформированного рабочего государства”. Они тупо вытесняют своих политических конкурентов в нише национального, используя избитые и непроверенные штампы. Сомнений или банального интереса, что же это за Троцкий такой, у них нет и быть не может по определению. Если кто и зачитается всерьез его трудами, скрещивая в последствии национализм с большевизмом, то уж точно не батальйоны правых фанатов или активистов «Свободы». «Простым патриотам из народа» до этого вашего Троцкого тоже особого дела нет — такие люди принимают участие в политике путем голосования и кухонных дискуссий.

Куда больше волнует тот факт, что суть мероприятия — ребрендинг большевистского лидера — осталась без внимания антиавторитариев, осуждающих провокации нацистов. То есть, последователи украинизированной версии Троцкого как бы вне суда, и не только потому, что они жертвы. Их мероприятие не критиковалось, так как они «свои», обобщенно «левые», пострадавшие от наци. А жертв общего врага осуждать не принято. Сомнительно, однако, что в случае внутренацистской потасовки на тему «Гитлер или Штрассер? Бандера или Мельник? Тягныбок или Михальчишин? Буржуазный или социалистический национализм?», более «левая» сторона конфликта собрала бы симпатии со стороны антиавторитариев. Разумеется, сравнение не совсем корректное, но все ведь понимают, о чем речь.

Что касается самой смысловой нагрузки текстов Троцкого об украинском национальном вопросе — все куда интересней. Как последовательный большевик, Лев Давыдович занимал спекулятивную позицию, смешивая воедино государство, национальную идентификацию, власть советов и однопртийную большевистскую диктатуру. По его мнению, национальное сознание наравне с классовым играет роль объединяющего фактора для пролетарской революции, которая осуществляется в виде учреждения власти советов непременно в национальных границах. По Троцкому именно это и есть суверенное национальное государство, право на которое гарантируется большевистской доктриной самоопределения.

Согласно его умозаключениям, относящихся к национальной проблематике, революционный пролетариат различных стран якобы станет еще сплоченней и революционней, если будет предварительно разделен по национально-государственной принадлежности. Якобы реакционные общественные силы примут коммунистическую программу, если уступить им, подымая на знамя “левую” версию бессмысленной и бесполезной национальной идеи. Почему, например, не конфессиональной, если история не раз демонстрировала ее преобладание над национальной?

Ответ на вопрос, почему восставший пролетариат должен вершить революцию объединяясь именно по национальному признаку, остается без ответа. Так же, как и вопрос о том, почему это вдруг власть советов, прямо-демократическая, федеративная или по-большевистски централизированная одинаково считается государством. Разумеется, в идеологическом смысле такая уловка очень полезна, так как оправдывает и уступки националистам, и утверждение авторитарной “советской республики”. На основании такой демагогической путаницы, как смешивание власти советов и государства, классового сознания и национального, и строится вся суть “украинского вопроса” у Троцкого.

Центральный мотив сборника — идея о национальном суверенитете советской Украины — при ближайшем рассмотрении теряет всякий смысл. Если идет речь о национальной обособленности федерации рабочих советов — то в этом нет абсолютно никакого толка, поскольку ни внутри нее, ни снаружи нет никаких органов насилия, способных удерживать региональный революционный пролетариат от принятия самостоятельных решений. Вне государства, как системы организованного насилия меньшинства над большинством, никаких ограничений для культурной и тем более политической жизни нет и быть не может. От кого и с кем в таком случае самоопределяться?

Смысл говорить о национальном суверенитете там, где преодолен сам принцип государства, полностью отсутствует. Он есть лишь тогда, когда идет речь о перемещении страны из одних государственных оков в другие. Правда, такой процесс не имеет ничего общего ни с революцией, ни с коммунизмом. Поэтому управляемый верховной властью выход УССР из состава СССР, о котором говорил Троцкий, вообще не мог всерьез рассматриваться как шаг в революционной работе.

Итого мы имеем очередной провал оборачивания левых идей в националистический фантик. Политика революционных организаций по отношению к национальным идеям заключается в том, чтобы демонстрировать их противоречивость, бессмысленность и вредность для положения трудящихся. Однако наши реаниматоры авторитарных идей первой половины ХХ века, по всей видимости, считают, что дружелюбие и открытость по отношению к правой мифологии усилит их популярность и влияние гораздо лучше, чем последовательная работа в рутине кассовой борьбы.

Очень жаль, что политическая последовательность и гигиена жертвуются в угоду «целесообразности» ситуации. Не должно быть никаких поблажек для «левых», которые оказываются на проверку авторитарными государственниками с буржуазной программой, идейные приемники кровавой диктатуры, предавшей трудящихся и их революцию. Давайте забудем о групповых симпатиях и вспомнем о политической последовательности, которая не терпит исключений.

You may also like...