Борьба неправых против неправых

The Conquest of Antioch by the CrusadersСтас Д.

Как говорил Гегель, трагические события в истории происходят не между правыми и неправыми, но между правыми и правыми. Помнить об этом утверждении Гегеля особенно актуально, когда нам предлагают критиковать одну из противоборствующих идеологий, в то время как мы не разделяем ни одну из них. Действительно, критика одной из сторон может быть воспринята как помощь другой — хотя, с позиций автора критики, их столкновение может восприниматься как исторически неизбежный конфликт между правыми и правыми. Или между неправыми и неправыми, если хочется указать на ошибочность обеих позиций.

Как раз в такую ситуацию попадают левые, пытающиеся анализировать конфликты Европы и Северной Америки с исламскими странами. Действительно, многим не хочется выгораживать ни одну из сторон — ни новых крестоносцев, пытающихся вылепить из мусульманина образ нового дьявола, угрожающего уничтожить западную цивилизацию по одному ему понятным мотивам, ни консервативные правительства исламских стран, пропагандирующие возвращение к средневековым нормам права. Впрочем, многие другие все же попадают в эту ловушку, начиная всеми силами выгораживать борьбу исламских радикалов, поскольку те, якобы, противостоят западному империализму.

Новый спор на эту тему разгорелся после публикации статьи британского марксиста Терри Иглтона про убийство британского военнослужащего исламистами, которые представили свои действия как месть за военные операции в исламских странах. Иглтон попытался, насколько это возможно сделать при таком ограниченном объеме статьи, критиковать доминирующий в британских СМИ дискурс, где исламисты представлены неким иррациональным злом, которое невозможно понять, а следовательно, невозможно простить. Иглтон указывает на то, что при попытке действительно указать на то, что действия исламистов были во многом вызваны западной внешней политикой, натыкается на непонимание и рассматривается исключительно как попытка оправдать убийц. При всех вышеприведенных замечаниях британца, во многом справедливых, необходимо указать, что он попадает в ту же ловушку, что и многие другие марксисты, когда все проблемы сводятся лишь к западному империализму.

Возможно, что для либеральной общественности такой ход Иглтона и является свежим взглядом на проблему возникновения радикальных исламских течений, однако в левой среде такая грубая редукция всех общественных проблем к нескольким ключевым факторам уже давно подвергается критике. К примеру, в недавно переведенной статье Матейса Крюла «Что не так с современным марксизмом?», где тот критикует коммунистические партии за то, что те чрезмерно упрощают анализ ситуации в современном мире, вследствие чего страдает политическая подготовка активистов, которые неплохо разбираются в соответствующих канону партии концепциях, но абсолютно не разбираются в других. Таким образом, неудивительно появление критики Иглтона за наследование традиции такого упрощения.

Впрочем, борясь с монстрами, не стоит самим уподобляться монстрам. Так, в критике на блоге Liberadio Иглтона обвиняют именно в бездумном подыгрывании интересам консервативных исламских режимов. По мнению критика, не стоит пытаться рационализировать идеологию исламистов, поскольку ни религиозные идеи, ни фашизм, ни капитализм не являются рациональными как таковые, и должны быть сменены системой рациональной — (анархо)коммунизмом. Нисколько не отвергая последний тезис о смене системы, хочется заметить, что в предыдущих тезисах критика Иглтона заметно проигрывает критикуемому. Рациональность какой-либо системы может быть понята только при взгляде на эту систему изнутри, при понимании внутренних принципов ее функционирования. То, что вышеупомянутые системы могут жертвовать человеческими жизнями в большом количестве ради внутренней стабильности, вовсе не означает, что у них нет никакой внутренней логики.

Как бы нам не нравились подобные античеловеческие режимы, демонизировать их как исключительно иррациональные — значит ставить крест как на попытках научно их познать, так и на возможностях социальной борьбы с ними. Критик ссылается на психоаналитика Эриха Фромма точно так же, как и «эксперт» на телевидении, упомянутый у Иглтона, ссылается на индивидуально-психологические мотивы у бостонских террористов. Такая редукция к психологии нивелирует возможности для социальной критики, пусть даже Фромм и пытается со спорным успехом перенести черты индивидуальной психологии на общество. Точно так же демонизация влияет и на практику, когда, к примеру, ради борьбы с украинским национализмом «левые» пытаются заручиться поддержкой пророссийских шовинистов. В итоге результат один и тот же: нам предлагается поддержать один отвратительный режим на том основании, что другой будет еще более отвратителен. Несмотря на то, что порой такие выборы делать все равно приходиться, это не означает, что мы должны делать этот принцип главным в политической практике. Только благодаря отрицанию обеих альтернатив как ложных мы можем прийти к позитивным результатам в социальных изменениях.

You may also like...