«Я вышла за тех, у кого есть дети»: интервью с активисткой Полиной Сверчковой

Задержанных за антивоенные акции в России становится всё больше. К сожалению, миллионы россиян на улицу не вышли, но недовольство режимом растёт.

Недавно вышла на свободу активистка из Великого Новгорода Полина Сверчкова, арестованная в Санкт-Петербурге во время несанкционированной акции 27 февраля. Для неё это не было первым опытом протеста: Полина уже участвовала в митингах, а ранее была известна как модераторка нескольких интерсекционально-феминистских сообществ.

Полицейские оцепили Дворцовую площадь и центр города задолго до начала митинга. «Я за час пришла, а они уже стоят, опасных преступников ловят», — сыронизировала Полина в фейсбуке.

Активистка развернула плакат с надписью «Нормальные люди против войны» и изображением пацифика. Вскоре Полину скрутили полицейские. Фото её задержания попало на сайт и в инстаграм русской службы BBC.

Винтили в тот день очень жёстко: одному из оппозиционеров полицейские сломали нос, с другого задержанного стянули брюки, у журналистки росгвардеец выбил из рук телефон, чтобы ей не удалось доснять митинг. Как сообщает русская служба BBC, были слышны звуки электрошокеров.

Вечером 28 февраля Полина написала в одном из своих пабликов:

«Меня отпустили. Назначили штраф 10 тысяч, мне друзья потихоньку скидываются на него.

Я вышла за тех, у кого есть дети. У меня-то нет, и теперь уже и не будет, поэтому я подставила себя под удар».

Мы поговорили с Полиной о низовом активизме, актуальных формах протеста и о том, стоит ли россиянам оскорбляться на агрессию украинцев в социальных сетях.

Ты участвовала в петербургском митинге. Как обстоят дела с антивоенным и оппозиционным движением в Великом Новгороде? Насколько известно, протесты там были малочисленными.

Я особо не слежу за протестами в Новгороде, но, судя по долетающей до меня информации, правда негусто. Например, недавно четырёх человек задержали. Ещё 28-го одна девушка вышла на одиночный пикет. Говорит, вышла потому, что он не был запрещён, но всё равно её могли свинтить. На момент моего нахождения в Питере я, конечно, не могла узнать, что происходит в моём городе, потому что у меня изъяли телефон. Но это на улице. А в соцсетях, если это не моя иллюзия из-за информационного пузыря, очень сильны протестные настроения. Например, радует, что активно транслирует здравый смысл археолог Павел Колосницын, известный за пределами Новгорода как участник форума «Учёные против мифов». Повторюсь, возможно, это информационный пузырь, но как минимум мои знакомые и знакомые моего мужа против войны и не боятся высказывать своё мнение.

Как отреагировали друзья и близкие на твоё решение выйти с плакатом? Пытались ли отговорить?

Мама и муж отговаривали, но я так и сказала: «Простите все, кто меня отговаривал, но так надо». Маме я не говорила о своих намерениях, но она меня знает, поэтому сразу стала отговаривать. В Питере я гостила у двоюродной сестры, сказала ей о своих намерениях, она скептически отнеслась, но отговаривать не стала.

Как вела себя полиция? Некоторым Росгвардия и участковые угрожают. Например, калининградской активистке Анастасии Нехаевой, получившей 25 суток ареста, полицейский сказал, что готов её расстрелять.

Со мной полиция была очень вежлива, но я и не оказала сопротивление. Я решила, что у моего плаката достаточно лаконичный и однозначный посыл, им я сказала своё слово, а дальше можно не провоцировать. Мне даже дубинкой не попало, хотя я морально была готова получить.

Каков твой примерный прогноз событий — активизируются россияне или наоборот станут вести себя пассивнее под давлением санкций?

Я такой себе предсказатель. Но друзья говорят, что чем больше будут протестовать, тем жёстче будут наказания, и в конце концов протест свернётся, как в Беларуси. Но я надеюсь на более благоприятное развитие событий. Хотя, как говорят, готовься к худшему, надейся на лучшее.

Твоё мнение: почему стоит протестовать, а не сдаваться? Как подтолкнуть россиян к протестам, несмотря на их страх перед наказанием?

Ну вот я по жизни довольно труслива, поэтому вышла сейчас, пока наказания ещё не слишком жёсткие. Как подтолкнуть — никак. Сказала бы «личным примером», но боюсь, что я больше именно в такой форме не выйду. За последующее участие в митингах наказание ужесточается. Поэтому, кстати, хочется сказать тем, кто ещё в митингах не участвовал: пользуйтесь тем, что на вас ещё не висит клеймо рецидивиста.

И ещё: я не осуждаю тех, кто не вышел, потому что если бы все вышли, некому было бы скинуться мне на штраф. А я там не одна была, там целые автобусы ехали.

Многие украинцы и украинки агрессивно реагируют на нежелание россиян выходить на площадь или их эмоциональные посты. Это может обижать некоторых людей, но агрессия в этом контексте — вполне понятная реакция, которая гораздо лучше для психики, чем стокгольмский синдром или извинения перед гражданами государства-агрессора. Что бы ты посоветовала россиянам, которых оскорбляет такое поведение украинцев, стоит ли пытаться доказать, что «бывают хорошие русские»?

Я думаю, не стоит. Украинцы имеют полное право не считать нас братьями и сёстрами, а протесты против войны нужны не для того, чтобы обелить себя, а чтобы не было войны. Даже если, допустим, война кончится, а украинцы всё равно будут нас ненавидеть. Я спокойно отношусь к тому, что меня, как русскую, они могут ненавидеть, и это не значит, что за их ненависть можно равнодушно относиться к тому, как их бомбят.

Поскольку ты более 10 лет в феминистском онлайн-активизме, спрошу о феминистках. Многие феминистки открыто выступают против войны, но среди так называемых радикальных, в отличие от интерсекциональных и социалистических, сейчас заметны пораженческие или провластные настроения. Многие русские радфем разного возраста, образования и уровня доходов до войны мечтали о революционных баррикадах, а теперь резко переобулись в воздухе и пишут одно и то же: «А что такого, если я поддерживаю политику Путина?» Некоторые оказались более последовательны: они с самого начала поддерживали колониализм и империализм. С чем это, на твой взгляд, связано?

Я отошла от именно феминистского онлайн-активизма, а русских радикальных так называемых феминисток мне сложно воспринимать всерьёз. Я думаю, провластная позиция — это просто ещё один штрих к их портрету, наравне с мизогинией и симпатией к консерваторам. Если человек погружается в мракобесие, он становится мракобесом во всём.

You may also like...