Фото: Всеволод Андриевский

Читать предыдущую часть

С «передовой» приходит парень, рассказывает: «Молотовы» там уже бросают, как на конвейере. Работают водомёты». Моя подруга тоже делится впечатлениями, возвратившись: «Женщины на Грушевского уже мешками таскают брусчатку. Скрип стоит на всю Европейскую площадь — это люди ломают конструкции металлического забора на месте строительства и тащат их на поле боя».

Я слышу скандирование и ритмичный стук всю ту ночь.

О событиях далее я знаю уже со слов моих друзей. Парень, работавший не покладая рук в медбригаде, увидел утром целых два сюрреалистичных зрелища.

Фото: Всеволод Андриевский

Первое — двое бегущих со стороны Исторического музея на Грушевского голых мужчин, в которых стреляют сзади «беркутовцы». Голых протестующие одели и обогрели, они оказались рабочими, которых «Беркут» «перепутал» с майдановцами.

Второе — это улица наутро: сгоревшие, обледеневшие машины в сосульках замёрзшей воды из водомётов, и всё это в ярком свете восходящего солнца.

Я еду в метро и созерцаю людей, ещё не знающих, насколько круто изменилась их дальнейшая жизнь. Идут дни. До того мирная улица превратилась в горящую линию фронта, в огненную стену, отделяющую «Беркут» от гражданских людей в масках и шлемах.

Баррикады у Европейской площади. Фото: Всеволод Андриевский

22 января — День соборности Украины. По злой иронии, в этот же день начали стрелять по протестующим насмерть. Также в тот период исчез и нашёлся активист Игорь Луценко. Человек, которого он спасал, Юрий Вербицкий, были убиты «неизвестными». Юрия Вербицкого и Игоря Луценко похитили 21 января 2014 из помещения офтальмологического отделения Октябрьской больницы в Киеве.

Игорь Луценко, известный до Майдана как активист антизастроечных движений, привез Юрия из Дома профсоюзов в больницу для оказания медицинской помощи из-за травмы глаза. Игорь после избиений был отпущен и вышел самостоятельно из леса. 22 января 2014 тело Юрия Вербицкого со следами пыток было найдено в окрестностях села Гнедин Бориспольского района Киевской области. В дальнейшем Игорь Луценко был избран народным депутатом Украины. Следствие по делу Луценко и Вербицкого продолжается по сей день.

Утро на Майдане. Фото: Всеволод Андриевский

Информационной бомбой стало видео «с той стороны» с голым мужчиной-майдановцем, с которым фотографируются на морозе «беркута», параллельно избивая его. Так «козак Гаврилюк» стал символом стойкости и мужества майдановцев. В 2014, когда все уже закончилось, он был избран народным депутатом Украины.

Активистам на Грушевского стали приходить СМС: «Вы зарегистрированы как участники массовых волнений». Они только посмеивались.

Всех смешила речёвка со стороны «Беркута», вещаемая днём и ночью: «Громадяни! Ваші дії незаконні».

Практически на Майдане находилось несколько тысяч человек, а принимало участие в столкновениях несколько сотен. Остальные граждане наблюдали все это по телевизору. Мой кот, который до этого наблюдал по телевизору природу и других животных, вынужден был слушать взрывы и, смотря новости, проникаться всеобщей тревожной атмосферой.

Фото: Всеволод Андриевский

Настал пятый день противостояния, 23 января 2014 года.

Собираемся в «Макдональдсе» на Хмельницкого. Я показываю подруге вещи, подаренные людьми на нужды Майдана: дождевик, тёплые носки и прочее. Идём в аптеку, покупаем лекарства, пакуем в рюкзак поверх таинственно позвякивающих предметов.

Спускаемся по Хмельницкого, выходим на Крещатик, видим баррикаду и пост «революционеров» у ЦУМа. Они решают, какие машины пропускать. Я спрашиваю у парня на посту, кому передать «подарки». Тот указывает на здание КГГА.

Мимо проходят люди с шинами — на «передовой» как раз идёт противостояние.

Заглядываем поначалу в палатку к знакомым «анархистам» из Запорожья. Показываю, какого рода у меня подарки. Те вежливо отказываются со словами: «Мы мирные люди».

Оставляем мирным протестующим дождевик и направляемся прямиком к КГГА. Приветствуем парня в маске у входа: «Слава Україні! Це ви охорона?».

Короткий разговор. Достаю на секунду напоказ из ножен мачете с зазубринами и отдаю парню. Тот охотно прячет «меч» и кучу цепей среди каких-то манаток, лежащих рядом с ним. «Слава Україні!» — «Героям слава!»

Далее звоним другой подруге и назначаем ей встречу — недалеко от «Биллы» на Бессарабке, под землёй. Девушка приходит вовремя, мы проходим мимо «Биллы» и направляемся к ней домой, на Лютеранскую.

«Спрячьте любую символику», — советует наша спутница. Прячем всё, вплоть до аполитичной зелёной ленточки, привязанной к моему рюкзаку. Наша знакомая рассказывает, как её отца ВВ-шники не хотели пропускать в собственный дом на Лютеранской за то, что он носит «майдановскую» символику. После серии матов, нарочито произнесённых мужчиной в телефонную трубку, его все же пропустили. ВВ-шники — ребята простые и непритязательные, бойко, но без последствий подкатывают к местным девушкам. А вот ментобандитов из «Оплота» (бойцовский спортивный клуб, созданный в ноябре 2011 года в Харькове президентом корпорации «Оплот» Евгением Жилиным; в 2016 году Жилина убили в ресторане «Ветерок» под Москвой), прохаживающихся в этих же местах, местная жительница опасается.

Фото: Всеволод Андриевский

На перекрёстке Круглоуниверситетской, Банковой и Лютеранской нас троих никто не останавливает и не спрашивает, куда мы идём, что странно. Проходим во двор.

На крыше дома на Лютеранской, прямо напротив Администрации Президента, сидят снайперы. Ждут незваных гостей. Во дворе дома стоят автобусы «Беркута» и внутренних войск, мерно гудят моторы. Этот гул здесь стоит круглосуточно, он усиливается, стоит открыть окно.

Наблюдаем пересменку солдат во дворе Лютеранской из окна кухни. Идём в другую комнату, оттуда открывается шикарная панорама на перекрёсток Лютеранской и Банковой. Автобусы и покуривающие люди в форме. Вот уж повезло — попасть в тыл к «Беркуту», в самый охраняемый на данный момент район Киева.

Выходим из дома, идём другим путём, вниз к Крещатику. У лютеранской кирхи (Лютеранская кирха (церковь) Святой Екатерины — немецкая евангелическая церковь на ул. Лютеранской, 22 в Киеве) стоят два грузовика, перегораживающих улицу, и охрана. Прохаживаемся по Лютеранской нарочито под руку, посмеиваясь втихую с ВВ-шников, разговаривающих будто в анекдоте: «Подай мені ту хуйню, а то без цієї хуйні у мене ні хуя не хуяється».

Фото: Всеволод Андриевский

Лютеранская пустынна, только иногда видны одинокие силуэты людей. Впереди арка, перегороженная баррикадами, и вход на Крещатик.

Произнеся речь на тему: «Не хочу быть статистом в политическом театре, но буду вытаскивать с поля боя таких статистов», — N направляется к мобильным медбригадам записываться в волонтёры.

Идём в Дом профсоюзов, поднимаемся на третий этаж. Нас запросто пропускают, когда мы говорим, что мы медики-волонтёры.

Коридор запружен людьми. Две женщины записывают «новичков». Когда N заявляет им о своей нечувствительности к слезоточивому газу, у тех слегка округляются глаза, но ей верят на слово. Оставляем лекарства, вдруг в толпе я наталкиваюсь на девушку из прошлой жизни — периода эко-лагерей в Гомольшанских лесах и этно-фестиваля «Шешоры». Она волонтёрит здесь же, в медбригадах. Припоминаю 2007 год, как косо на нас смотрели харьковчане, когда мы разговаривали с ней на литературном украинском в метро. Иду с этой девушкой прочь из Дома Профсоюзов, сопровождаю её до входа в метро и уезжаю по своему маршруту домой. N остаётся дежурить на ночь на передовой.

Её ждёт «тихая украинская ночь» — одна из первых ночей протеста без единого выстрела и столкновения.

Фото: Всеволод Андриевский

Суббота, 25 января. Дежурим на Страже в больнице. Это новая инициатива, направленная на то, чтобы охранять раненых от произвола милиции. Суть такая: на входе в Больницу скорой помощи сидят активисты, регистрирующие всех привезённых раненых с Майдана (везут также активистов Автомайдана), отслеживающие, куда их увозят после этого.

С нами, помимо левых и аполитичных активистов, народные депутаты, дежурящие также посменно, и представители партии «Удар». Внезапно среди «ударовцев» обнаруживается знакомый парень, работавший в природно-заповедном фонде — в Каменных могилах на Донеччине.

Больница старого советского типа, пустынные коридоры, мы перемещаемся между комнатой арестованных на третьем этаже и вестибюлем, где стоит столик Стражи. Приехали журналисты из Великобритании, взяли интервью у активистов и начальника охраны БСП. Начальник, несмотря на жутковатую внешность, вполне вменяемый, позволяет активистам дежурить у самих дверей «спецкомнаты». Все ещё остаётся опасность, что раненых могут забрать менты. Но во время нашего дежурства менты проявляют что-то похожее на сочувствие.

К арестованным весь вечер приезжают родственники и друзья. Одна девушка привезла парню меховую игрушку. Раненые жалуются только на холод в комнате, так как не заклеены окна. Еды ребятам хватает, её несут и несут люди. Мне запомнилась просьба принести пюре для одного из активистов — ему при аресте выбили все зубы.

Арестантов ведут иногда мимо нас — очень быстро, под конвоем из двух милиционеров. Ребята со следами побоев на лице. В БСП их не бьют. Это их «Беркут» так метелит при задержании. В начале февраля Стража в больнице снимает круглосуточное дежурство в БСП — за ненадобностью.

После 22 января происходят только отдельные стычки. К примеру, с помощью убедительных требований, подкреплённых взрывпакетами, отбили Украинский дом у внутренних войск. Там оборудуют часовню, место для кинопоказов, место для Студенческой ассамблеи, «Мистецької сотні», лекций Свободного университета Майдана. Оборудуют без указки «сверху» — здесь действует самоорганизация. Второй этаж отдали спящим после смены активистам.

Это позже там начинаются разборки за «первенство» между боевыми группами. Известно, что Правый сектор в «тёрках» с ВО «Свобода», например. А «Спільну справу» та же «Свобода» с оружием выбивает из захваченных ими зданий министерств.

На стенде, стоящем в холле Укрдома, висит надпись: «Запрошуємо на коктейль-вечірку на Грушевського». Пускают в Украинский дом только по паспортам или другим документам, проверяют их люди в балаклавах и камуфляже.

Помню забавное объявление на входе Укрдома о том, что бойцы, кажется, «Правого сектора» присягнули на святынях времён Киевской Руси.

Фото: Всеволод Андриевский

2 февраля. На Грушевского продолжается дежурство. Посреди улицы — что-то напоминающее развал секонд-хенда: множество подаренных людьми вещей. Выбирай — не хочу. Посреди когда-то проезжей части стоят палатки, все стены испещрены граффити. Вижу приятное сердцу: «Мир хатам — війна палацам».

Люди долбят лёд, делая канал для отвода воды.

Место, где горели покрышки, тщательно выскоблено, но чёрная сажа всё равно слоем покрывает брусчатку на Грушевского.

Там, где я долбил брусчатку, когда всё только начиналось, уже стоит баррикада, перегораживающая выезд на Петровскую аллею. За выездом маячит обугленный Мост влюблённых, который позже, кстати, восстановили сами активисты.

На «передовой», пока ещё тихой, несколько рядов обороны. На самый передний край пускают только «своих», зевак останавливают. Но можно залезть на импровизированный бруствер из мешков и сделать несколько снимков. Оттуда виден Музей истории Киева и кордоны «Беркута». На переднем крае протестующих как раз собирают киноустановку для пропаганды в сторону «Беркута». С той стороны слышна поп-музыка, которой, по всей видимости, беркутня решила пропагандировать активистов.

Стихи в файликах, наклеенные прямо на деревья. Портреты убитых на этой улице. Надписи на стене: «Вогнехреща. 19.01» и «Цей народ непереможний».

Меня пригласили в Украинском доме на некую встречу всех имеющих отношения к анархизму, планировавшуюся на Крещатике у «баррикады на Прорезной». На неё я так и не пошёл. Потому придётся довольствоваться обширной цитатой из статьи товарища:

Вечером 9 февраля было объявлено построение новой дружины самообороны Майдана, которая получила неофициальное название «черная сотня» (не путать с антисемитской «черной сотней» царских времен — ред.). Среди ее участников и участниц немало анархистов, антифашистов и социалистов, есть и протестующие с неопределившимися политическими взглядами.

Нужно отметить, что не все киевские анархисты положительно отнеслись к данной инициативе, потому что на построение «черной сотни» пришли участники националистической организации «Автономний опір». Инициаторы проекта сказали автору статьи, что специально представителей АО они не приглашали, кто-то привел их по личному знакомству.

Дружинники разбились на десятки, выбрали координаторов-«десятников» и ждали представителей комендатуры для регистрации сотни. Но раньше пришла дружина, состоящая из сторонников националистической партии «Свобода» и других людей ультраправых взглядов. Поскольку пришедшая «сотня» (там было порядка 150 человек) уже была зарегистрирована, все ее участники были в касках, бронежилетах и с бейсбольными битами.

Националисты заявили, что людям левых взглядов не место на Майдане, поскольку их идеология деструктивна. А еще «среди вас есть хачи». Антифашисты спросили, называют ли их оппоненты хачом одного из погибших на Майдане в боях с милицией, который носил армянскую фамилию. Какое-то время шла дискуссия, но потом антифашисты вынуждены были уйти с Майдана ввиду превосходящей силы противника. Вслед им националисты кричали антикоммунистические лозунги.

Позже анархисты и антифашисты на Майдан вернулись. С ночи до настоящего момента больше столкновений с националистами не было.

Надо сказать, что активисты Майдана и журналисты, которые стали свидетелями конфликта, расценили поведение правых крайне негативно. Такого же мнения придерживаются в основном и пользователи социальных сетей, которые комментировали новость.

Трудно пока прогнозировать, насколько отрицательно отразится фактор большого количества ультраправых на присутствии анархистов и левых активистов и распространении их идей. Ранее, еще в конце ноября, силовые конфликты уже имели место. Но с другой стороны, анархисты расширяют свою деятельность среди протестующих. Приезжают активисты из других городов и стран. И, как сообщалось в статье про украинский дом, на Вольном университете неоднократно проходили обсуждения в рамках левой повестки.

Продолжение следует

Поддержать редакцию:

• Гривневый счёт «ПриватБанк»: 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• Для заграничных доноров: перевод через skrill.com на счёт [email protected]
• Bitcoin: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• Etherium: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• Dash: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• Litecoin: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS