Новый раскол Европы: патриоты против космополитов

Мы выкладываем здесь  статью Михаила Сендера с сайта Антимиф. Мы не можем согласиться с некоторыми формулировками автора. Когда он пишет о “левых”, он подразумевает исключительно партийных левых, стоящих на реформистских позициях: лейбористов и социал-демократов, или же авторитарных левых, которые видят в государстве инструмент. Анархисты или антиавторитарные марксисты не борются за “увеличение роли государства в экономике”, поскольку они выступают за полную деконструкцию государства как института. В то же время, автор не учитывает, что некоторые ультраправые склонны к построению корпоративного государства, которое отнюдь не уменьшяет, а увеличивает роль государства в экономике. Утверждение, что социальная база “правых” – это “богатые и предприимчивые” тоже неверно, на консерваторы успешно паразитируют в том числе и на предрассудках беднейших слоёв населения. Несмотря на эти неточности, мы считаем ценными наблюдения содержащиеся в статье. Популистские левые и правые партии действительно всё больше и больше становятся похожи друг
на друга. “Евроскептицизм” удивительным образом объединяет часть социал-демократов, сталинистов и откровенных фашистов. “Левые” антиимпериалисты поддерживают авторитарную путинскую Россию или Сирию Асада из антизападных геополитических соображений, которые не имеют ничего общего с классовой повесткой и в этом они неотличимы от ультраправых сторонников “Европы наций”. [Прим ред.]

На днях я слушал подкаст аналитической программы BBC «Analysis» о новом политическом разделе британского общества. Как и во всех демократических странах, конкурирующие за власть политические силы Британии всегда делились на в разной степени правых и левых. Расположение политических партий на этой классической идеологической шкале определяло их отношение к роли государства в жизни людей. Крайне левые выступали за высокую степень государственного регулирования, социальной защиты и высокую долю государственного сектора в экономике, в то время как крайне правые отдавали предпочтение частной инициативе, свободе выбора, низким налогам и невмешательству государства в рыночные процессы.

Веками британское общество делилось ро лево-правому признаку. Слабые, бедные и малообразованные были, в основном, за левых. Богатые и предприимчивые — за правых. И лишь интеллигенция выбирала своё предпочтение исходя из философских соображений о том, что более правильно и справедливо. Однако по словам доктора политических наук Манчестерского университета Роберта Форда, в последние 10 лет в британском обществе образовался новый раздел, по своей важности всё больше затмевающий разделение на правых и левых.

По мнению доктора Форда, демократическая эволюция постепенно подводит общество всё ближе к консенсусу. Позиция крайних радикалов всё больше смягчается с целью расширения своей избирательной базы. Крайне левые уже не против рыночной экономики, а крайне правые уже не против государственного регулирования. Различия между правой и левой политикой становятся всё менее существенными. Они обе колеблются в рамках экономической модели общества, которую подавляющее большинство британцев считает приемлемой. Неолиберальные и коммунистические идеи находят поддержку лишь у маргинальной части электората, ибо не вписываются в эту модель. В такой ситуации относительного консенсуса, экономика уже не является источником конфликта в обществе, и вместо этого на первый план выходят конфликты культурного характера.

По словам Форда, в Британии основным предметом культурного конфликта сегодня является отношение британцев к космополитизму, а точнее — о противостоянии космополитизма и патриотизма. Послушав эти рассуждения, я тут же поймал себя на мысли, что это явление вовсе не уникально для Великобритании. Этот же новый общественный раскол сейчас выходит на первый план во всём цивилизованном мире, в том числе и в нашем с вами ближайшем окружении, но почему-то с этого ракурса на него пока мало кто смотрел.

globepass Мир глазами космополита
Всего несколько десятилетий назад мир был совершенно другим. Для большинства людей он был своего рода архипелагом. Каждая страна была островом, и общение между народами требовало немалых усилий. Не было социальных сетей, чатов, Skype, с помощью которых в реальном режиме и фактически бесплатно можно общаться с любым жителем планеты. Международные звонки по «классическим» телефонам стоили сумасшедших денег, и к ним обычная семья прибегала раз в год чтобы поздравить заморскую родственницу с днём рождения, собравшись тесной кучкой вокруг орущего в трубку главы семьи. Не было раньше дешёвых авиалиний и скоростных поездов. Да и народ в среднем был беднее, и потому путешествовать за границу могли себе позволить очень немногие. А в странах социалистического блока людей, фактически, вообще не выпускали за границу. Подобным образом границы государств во многом ограничивали и бизнес. Были товары на экспорт, и были международные компании, которые создавали в разных странах дочерние компании и филиалы. Но эти филиалы фактически работали как местные компании под иностранным брендом, и все сотрудники были местными жителями, говорящими на местном языке.

Сегодня, заходя в офисы нашей компании в Барселоне, Осло, Стокгольме, я вижу множество молодых людей разных национальностей. Они свободно общаются друг с другом на английском, шутят и цитируют фильмы, не пытаясь найти globepassправильный перевод, потому что эти фильмы они смотрят только в оригинале. Эти люди — молодое поколение космополитов. Они свободно перемещаются между странами и офисами по мере своего карьерного развития, да и в свободное время много путешествуют. Государственные границы являются для них условными. Если они хотят сменить работу, они идут не на местный сайт вакансий страны, в которой они находятся, а на LinkedIn. Они мобильны и открыты для предложений в любой части мира, где их специальность востребована.

Фактически, космополиты являются носителями одной глобальной культуры. Они живут по международным стандартам и трендам, и местные заморочки и привычки в конкретных странах их мало интересуют. Для космополитов понятие «национальность» является декоративной формальностью, а мультикультурализм — естественным состоянием общества. Космополиты не делят мир на своих и чужих. Они терпимы и толерантны ко всем социальным группам, ибо привыкли жить в их окружении. Их больше волнуют интересы всего человечества и окружающей среды, чем какие-то национальные интересы отдельно взятой страны.

Космополиты обитают в крупных городах, где культурный плюрализм особенно высок. Они хорошо образованы, говорят на нескольких языках и в силу своей мобильности и гибкости, как правило, без труда находят заработок и потому финансово обеспечены. Европейские космополиты обожают Европейский союз. Несмотря на все его недостатки, ЕС создал идеальные условия для космополитического стиля жизни: никаких границ, таможен и барьеров между 28 странами, которые до этого веками друг с другом воевали. Езжай куда хочешь, живи, работай, да ещё и валюта одна везде, так что не надо пересчитывать каждый раз цены в меню, стоять в очереди в банкомат и.д.

Лондон для многих является эпицентром мирового космополитизма. 36,7% жителей Лондона родились за пределами Великобритании. Те, кто бывал в Лондоне, знают, что там можно найти абсолютно любую кухню, товары из любой части мира, услышать в течение дня более 10 разных языков. В каком-то смысле Лондон — это срез всего мира, собранный в одном городе, с непропорционально высокой долей англичан. Космополит здесь себя чувствует как рыба в воде. Но вот перед пешеходным переходом притормаживает старенький Jaguar, за рулём которого пожилой мужчина в клетчатом свитере и классическом английском берете, пропуская процессию пляшущих с бубнами монахов Харе Кришна, раздражённо бубнит «This is England, God damn it…» И мы переходим к другому типу людей…

Мир глазами патриота

patriot

За пределами Лондона, Манчестера и других крупных городов живёт немного другая Англия, которая за последние 50 лет не сильно изменилась. Здесь космополитов значительно меньше, зато значительно больше тех, кто бы хотел весь этот столичный космополитизм послать подальше. По словам автора программы BBC Analysis Джереми Клиффа, такое мнение чаще всего можно встретить среди жителей провинции и пригородов, людей с низким образованием и доходом, верующих и пожилых людей. Этим людям сложно усмотреть в мировой глобализации какую-то конкретную пользу для себя. Они мало путешествуют, и поэтому свобода международного передвижения и единая валюта их не сильно прельщают.

Зато многое пугает. Например то, что в мире без границ все самые лучшие должности будут доставаться иностранцам, да и не только самые лучшие. На замену низкооплачиваемому работнику-англичанину всегда можно найти ещё более низкооплачиваемого работника-индуса. Если все работы в Великобритании станут доступны всем, то требования к работникам будут расти, а зарплаты — падать. Для данной достаточно слабой и уязвимой группы людей с низкой конкурентоспособностью это — серьёзная угроза. Эти люди в принципе предпочитают стабильность переменам, потому что любые изменения даются им хуже, чем космополитам. Всё новое и незнакомое они воспринимают с опаской. Иногда оно их даже раздражает и пугает.

Представьте себе ситуацию: вы со старыми друзьями играете в покер. У вас неплохо получается, вы часто выигрываете и вам эта игра нравится, даже если поднадоела немного. И вот однажды ваш друг приводит к вам в компанию незнакомого вам приятеля, который предлагает поиграть в новую игру. Он объясняет правила, и всем вроде бы понятно, но вам как-то непонятно. Вы стесняетесь в этом признаться, чтобы не показаться тугодумом, и начинаете играть, но постоянно делаете ошибки. Остальные друзья начинают вам помогать и подсказывать, но игра всё равно даётся вам тяжело. При этом вашим друзьям новая игра нравится, и они благодарят нового приятеля, что научил их. А вы, улыбаясь сквозь зубы, про себя думаете: «Припёрся тут какой-то и стал тут учить нас всякой новомодной ерунде. Всегда мы в покер играли — это наша игра. Нет надо было всё испортить… Кто он такой вообще, чтобы нам свои порядки навязывать? Раз пришёл в нашу компанию, будь добр, играй по нашим правилам, или уматывай!»

Эту логику легко понять, ибо она является естественным для нас всех психологическим защитным механизмом. Все люди хотят чем-то гордиться. И если новое даётся вам с трудом, то вы очень захотите верить, что старое и привычное — на самом деле лучше. А если это не очевидно, то можно сослаться на патриотизм — типа «это — по-нашему».

Сейчас в Англии стало модно пить кофе. Некоторые патриоты надменно фыркают, что, мол, настоящие англичане должны пить чай. Понятно, что англичане никому ничего не должны, но учитывая то, что во всех этих модных капучино, фрапучино, латте, эспрессо не каждый с ходу разберётся, причину чайного патриотизма можно предугадать. Уверен, что именно благодаря таким же вот чайным патриотам Великобритания до сих пор толком не перешла на метрическую систему, правостороннее движение, европейский формат розеток и не вошла в Шенген.

Британские патриоты очень критично относятся к Евросоюзу и вхождении в него Великобритании. И тут масла в огонь подливает имперская история. Великобритания, некогда крупнейшая империя в мире, и до сих пор включающая в себя четыре древних государства, входит в этот союз на тех же правах, что и Словакия, Люксембург и Эстония. Директивы еврокомиссии обязательны к исполнению для всех стран-членов, и не всегда они совпадают с национальными интересами Великобритании. А тут ещё эти евроиммигранты — польские и литовские строители, забирающие рабочие места у английских, румынские цыгане, клянчащие на улице. А ещё эти гей-парады… Патриотам всё это не нравится. И ни спроста Партия независимости Соединённого королевства (UKIP) набрала на последних выборах в Европарламент более 27% голосов.

Оппозиция патриотов

jobbik

Марш сторонников венгерской патриотической партии Jobbik, набравшей почти 17% голосов на последних выборах, и выступающей против европейской интеграции, глобализации и всего «не венгерского».

 

Стремительное движение мира и Европы в частности в сторону всё большего космополитизма в последнее десятилетие породило во многих странах обострение патриотических и националистических настроений и движений, встающих в жёсткую оппозицию идее о мире без границ и наций. Подобно британскому UKIP, эти движения и партии, как правило, характеризуют следующие общие знаменатели:

  • Патриотическая и конфронтационная риторика;
  • Вовлечение религии в политику;
  • Критика европейской интеграции и изоляционизм;
  • Критика иммиграции;
  • Популизм;
  • Антиамериканизм (современный космополитизм у многих ассоциируется с американской культурой и английским языком);
  • Ксенофобия и гомофобия;
  • Авторитарные тенденции.

Десять лет назад партии с такой повесткой не проходили почти ни в один парламент Европы. Сейчас же подобные партии представлены в парламентах 25 европейских стран, а в нескольких странах (Венгрия, Греция, Турция, Россия, Македония) они даже находятся у власти. Является ли это лишь побочным эффектом слишком быстрого темпа перемен, либо знамением нового поворота в истории человечества — покажет время. Возможно даже скоро.

«Ослепление, в котором в наше время находятся народы, восхваляющие патриотизм, воспитывающие свои молодые поколения в суеверии патриотизма и, между тем, не желающие неизбежных последствий патриотизма—войны, дошло, как мне кажется, до той последней степени, при которой достаточно самого простого, просящегося на язык каждого непредубежденного человека, рассуждения, для того, чтобы люди увидали то вопиющее противоречие, в котором они находятся.»
Лев Толстой (1896)

You may also like...