Босния: Революция и контрреволюция
После нескольких дней ожесточенных столкновений на улицах городов Боснии и Герцеговины , в ходе которых были совершены нападения на правительственные здания, а нескольких кантональных премьер-министров подали в отставку, можно сказать, что демонстранты и взбунтовавшиеся рабочие создали надлежащие условия, чтобы выйти на публику со своими требованиями. Как бы то ни было, они привлекли внимание не только своего правящего класса и политической элиты, но и всего региона.
Пока региональные центры шлют сообщения, которые звучат довольно “по-ООНовски”, напряженность ощущается и там. Так, вчера вечером союз полицейских Белграда заявил: “Протесты из Боснии и Герцеговины легко могут докатиться до Дрины” (…)
Важно обратить внимание на несколько важных деталей, когда мы говорим о ситуации в Боснии и Герцеговине. Когда первоначальный бунт распространился из Тузлы на другие города – Сараево, Зеницу, Мостар, Бихач и т.д. – вся правящая структура вместе со своими глашатаями (СМИ) оказалась в состоянии всеобщей паники, шока и недоверия.
Вчера это было уже не так. Они быстро сориентировались и стали постепенно восстанавливать “контроль”. Не только на месте, где протестующих разгоняли разгоняли сразу, как только те начинали собираться (например, в Мостаре), но, что гораздо важнее, и в области контроля над информацией. Наступило “коллективное возмущение” по поводу нападений на правительственные здания, но в то же время никто даже не упоминает, что эта эскалация привела к отставке трех премьер-министров.
Кроме того, предпринимаются активные попытки восстановить национальный аспект, рассуждая о том, “чей это мятеж” и делая выводы о том, что это был “бунт боснийцев”. Хорватские политики призывают хорватов в Боснии и Герцеговине “не поддаваться на эти провокации”, в то время как в Республике Сербской заявляют, что “горды тем, что жители не выходят на улицы”.
Эти истории насчет национального разделения – ожидаемая попытка расколоть протестующих. Ожидаемая, потому что хорватские и сербские политики так же боятся за свои кресла, как и боснийские. Причины бунта не имеют ничего общего с национальным характером, но только с классовым.
Истинные причины – по крайней мере, когда дело доходит до общественного признания – топятся в куче мнимых. Это было ожидаемо, и это протестующие должны понимать. Они должны были понимать это с самого первого дня. На каждый источник, который подчеркивает классовый аспект их борьбы, приходится, по меньшей мере, 20 или более таких, которые будут подчеркивать аспект национальный. СМИ не случайно называются средствами “массовой” информации: их цель состоит во влиянии на массы, и массы, следовательно, вскоре станут разрывается между необходимостью бороться за свое выживание и бесконечной пропагандой, которая уже начала на них обрушиваться.
Как уже отмечалось во вчерашнем обзоре, теперь мало что можно предсказать – приведет ли это к росту сознания, или нет.
Но если мы говорим об опасностях и расколах, которые идут со стороны правящей номенклатуры, нельзя не обратить внимания на контрреволюционные действия, которые всегда и неминуемо происходят одновременно с любой эскалацией подлинного народного и рабочего бунта.
Если инфильтрация происходит почти немедленно даже в небольшие протесты и акции, как этого могло не произойти и в тех протестах, свидетелями которых мы стали на этой неделе в Боснии и Герцеговине? Как один из участников антиправительственной акции протеста в Загребе в 2011 году, я лично был свидетелем того, как проникшие в движение могут изнутри разбить импульс. Тогда было достаточно небольшой группы националистических элементов, чтобы большинство разошлось.
В Боснии и Герцеговине мы имеем куда более широкую ситуацию, и инфильтрация там преследует более широкие цели. На самом деле, можно говорить о двух потоках: цель одного из них состоит в том, чтобы сбить протестный импульс, а другой будет пытаться взять протест под контроль и вести его в своих оппортунистических целях. О том, который ориентируется на демонтаж, мы знаем все; это почти “классика”: платные провокаторы, грабители, националисты и т.д.
Но вторая, “дружественная” струя имеет столь же разрушительную программу, хотя протестующим куда труднее ее обнаружить. Как пожарные, оперативно прибывающие на место пожара, эти группы бросаются в самый эпицентр восстания, чтобы захватить руководство им и направить на более “приемлемую” повестку, политические цели и методы борьбы. (…)
Лидеров контрреволюции легко распознать: ведущие средства массовой информации на их стороне, дают им пространство, нередко к ним начинает поступать политическая и финансовая поддержка извне и т.д. Как бороться с этой напастью?
Ключевым опять-таки является сознательность взбунтовавшихся рабочих. На первом уровне они отвергают политическое руководство собой, увидев его антинародный характер. Для того чтобы сделать это, уже необходимо коллективное сознание. Второй уровень – это отвержение контрреволюционных акторов, игнорирование их. Это требует гораздо более глубокого осознания, потому что легко отвергать политическую элиту, которая бесстыдно лжет каждый раз, когда открывает рот, но отвергнуть того, кто выступает в роли товарища, – вещь уже куда более сложная.
Не будем сейчас вступать в дискуссии о том, кто сегодня предлагает угнетенному классу в Боснии и Герцеговине революцию, а кто – контрреволюцию. Это взбунтовавшиеся рабочие и молодые люди в протестах увидят и сами. Но подчеркнем вот что: те, кто от вашего имени в этот решающий исторический момент выдвигают требования, одним из пунктов которых значится “начало переговоров о вступлении в НАТО и Европейский Союз”, – не ваши друзья и товарищи. Чьи угодно – но только не ваши.
Интересно при этом, что эти объединения могут очень скоро “вмешаться” в разворачивающее восстание, если судить по некоторым заявлениям. В частности, Верховный представитель в Боснии и Герцеговине Валентин Инцко заявил, что если ситуация в Боснии и Герцеговине будет обостряться, он, возможно, должен будет “подумать и о войсках ЕС”. “Мы рассмотрим ситуацию в Боснии и Герцеговине во вторник, 11 февраля, в международном управляющем комитете. Австрия увеличит количество своих солдат в Боснии и Герцеговине. Если положение будет обостряться, нам, возможно, придется подумать о войсках ЕС, но не сейчас”, – сказал он.
В такой ЕС вы хотите вступить? В ЕС, который теперь намерен раздавить вас, если вы по-прежнему будете продолжать борьбу?
Конечно, нынешнее восстание сосредоточено на внутренних проблемах страны, они по-прежнему оказывают наибольшее влияние на повседневную жизнь. Тем не менее, никогда не рано смотреть в будущее, в более широком контексте. Босния и Герцеговина в составе бывшей Югославии была полноправным членом союза неприсоединившихся стран, и к этой внешнеполитической цели следует стремиться и сегодня. Это единственный способ для страны сделать выбор в пользу своей самостоятельности и независимости, все остальное есть лишь иллюзия свободы, и, в конечном счете, это окажет влияние и на повседневную жизнь.
Даже в момент, когда ситуация выглядит безнадежной, а государственное устройство не функционирует, следует смотреть в сторону свободы и независимости. Все проблемы – а их в сегодняшней Боснии и Герцеговине много – могут быть решены, если мы достигаем единства народа на основе борьбы против эксплуататорского класса. Все те, кто скажут вам, что такие термины “устарели, избиты”, кто спрашивают вас “вы что, хотите, чтобы ваша страна превратилась в Северную Корею или Кубу?” – спросите себя, что предлагают они? “Более свободный” свободный рынок? Устранение коррупции, чтобы те же деньги вновь попали в карманы элиты, только уже “законным” способом? Равные возможности для всех? Боснийскую мечту? (…)
Есть множество других требований рабочих, что за последние 48 часов пришли из Тузлы, Сараево, Бихача и других мест. Рабочие должны настаивать на них. А перечень обоснованных требований, к которым в конце “присовокуплено” членство в НАТО и ЕС, мы должны признать недопустимым оппортунизмом, тогда как СМИ с большим удовольствием и энтузиазмом будут подчеркивать именно это “требование”.