Питерская арт-группа «Война» брала обычное, не требующее специальных навыков действие из протестного репертуара — перевернуть милицейскую машину, поджечь автозак, облить милиционеров мочой — и… просто совершали его в своей акции.
Что при этом происходило с действием благодаря их действию?
Во-первых, оно просто-напросто совершалось, как обычное действие. «Они действительно это сделали».
После событий, выходящих за рамки повседневности, общество реакционно поляризуется, разделяясь на противоборствующие лагеря, с мнениями одинаково лишенными объективности. Так произошло и после последней акции Петра Павленского, когда лишь немногие остались способны к трезвому анализу происходящего.
Речи о жертвенности или беззащитности Павленского (или его работе с этой жертвенностью, неважно) в связи с последней акцией глубоко ошибочны и являются просто инерционной экстраполяцией с его прежних акций. Нет, разумеется, религиозное измерение мученичества никуда не делось – как и все политические проблемы с ним связанные – но здесь суть его добровольной сдачи в плен в другом.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я понимаю, что это искусство и против искусства ничего не имею. И государство наше против искусства ничего не имеет. Это не 80-е годы. И не Советский союз. Но вы должны разграничивать искусство и совершение противоправных действий.
ПАВЛЕНСКИЙ: На самом деле нет границы, противоправные действия это некая риторика в которую пробуют облечь искусство.
