Отступник: один против всех. Иллюстрация: здесь и далее — Елена Беспалова

Вышедшее в 2017 году «тёмное фэнтези» Жанны Поярковой «Отступник» встретило молчание критики и, за редким исключением, сексистские отзывы. Это, вероятно, результат стереотипного восприятия: книга вышла в популярной серии — макулатура, которую даже рецензировать лень, обложка кичевая — тем более макулатура (хотя с автором далеко не всегда согласовывают оформление: со мной «Вагриус» не согласовывал, например), автор женщина — ну, что она может написать?

В посте «Факты об «Отступнике» Пояркова сообщает, что подробное описание экономики в романе трагически сузило бы аудиторию. Но её сузило само отнесение книги к определённому жанру. Гендерно непредубеждённых читателей гораздо больше в кругах толстожурнальной и модернистской литературы, а среди потребителей фантастики, стимпанка и боевого фэнтези шовинистов невероятное количество. Мне казалось, что такого уже нет, но при поиске отзывов на «Отступника» каждый раз попадались удивительные комментарии. Один умствующий заявил, что «тема для женщины неожиданная» (как будто женщины должны сочинять только любовно-юмористическую фантастику), другой — что мужские персонажи «ведут себя по-женски истерично». Конечно, в реальной жизни мужчины, которые уходят в запой из-за ссоры на работе, отрубают жёнам руки из ревности, громят бытовую технику и разбивают телефоны об стену, плачут по пьяни в квартире случайного собутыльника — не существуют и нам примерещились. А если говорить о мире, где смешались приметы разных эпох, включая средневековье, то мужская эмоциональность более чем кстати. Персонажи рыцарских эпосов плачут, и это не мешает им разрубать врагов напополам.

Третий отзыв был в духе «увидел, что автор — женщина, и не захотел читать». Когда-то блогер, известный в узких кругах киноманов под псевдонимом Феликс Зилич, полупрезрительно сказал Жанне: «О каком стиле может быть речь, когда героиня — женщина?» Для меня что сейчас, что десять лет назад такая фраза стала бы поводом оборвать и реальное, и виртуальное общение навсегда, но есть и другие лазейки: продолжить общаться с сексистом, но постепенно, в ходе диалогов, выворачивать его представления наизнанку. «Отступник» и есть сплошная лазейка: повествователь — мужчина, но это ненадёжный рассказчик, руководит повстанцами не он, а молодая женщина, и окружающая действительность не такова, какой видит её Дрейк.

Книга написана довольно простым языком, без надрывного пафоса, так раздражающего в раннем романе Поярковой «Дети Лезвия». Тем интереснее наблюдать неожиданные вещи, возникающие в пространстве радикального стимпанка. Стиль лишён как стереотипно-феминной сентиментальности, так и полубессмысленных описаний резни ради резни, которыми изобилуют мужланские боевики.

Дрейк и Мартир над городом мертвых

Аннотация звучит так: «В лагере еретиков лучшее развлечение — нарушение правил. Безбожники и бандиты совершают запретные чудеса и строят воздушный флот. Лагерь — пристанище налетчиков, колдунов и блудниц. Инквизитор Дрейк должен оказаться в самом пекле, чтобы понять, что в битве между дикими отступниками и Армадой выбор не так очевиден, как кажется издалека», — и всех смыслов произведения, конечно, не передаёт.

Мир Лурда — теократической столицы — выглядит странным. Герою даже приходит в голову, что это осколок какой-то другой вселенной, случайно попавшей сюда. Здесь применяется приём двойной призмы: читающие не могут не узнать названия (Лурд — французский город, где находится священный источник) и взятые из истории имена героев — одного, например, Лютером зовут. Таким же частично узнаваемым, частично диким и малопонятным обломком старого мира представляется анархистскому сознанию консервативное христианство. Лурд — метафора закостеневшего архаического дискурса, но рядом с ним находится нечто более страшное — движущийся город мёртвых. Ещё немного, и по улицам, освящённым церковной водой, будут ходить покойники, а из-под земли вырвутся чёрная башня и чёрные деревья. Доведённую до абсурда христианскую мораль в романе олицетворяет король-телепат, который, безуспешно борясь со своей гомосексуальностью, казнит бунтаря, к которому испытывал влечение, но тот приходит к нему из Чёрного города, постоянно напоминая о себе.

Король Тристан IV и его выбор

Основная идея книги — отказ личности от концепта Идеального Другого, утратившего конструктивность. На службе теократического государства находятся так называемые святые — обладатели сверхспособностей, якобы проявляющихся только по воле божьей. Заповеди ограничивают их свободу, а король и чиновники видят в них только удобные военные машины.

Разочарованный в религии Дрейк попадает в еретический лагерь, где ему объясняют, что чудеса можно творить по собственной воле, без апелляции к всевышнему. Точнее, времени на долгие разъяснения ни у кого нет, и вождица Кари Годар (интересно само возникновение имени — это единожды использованный для публикации в «Лимонке» псевдоним Поярковой) иллюстрирует тезис максимально простым и наглядным способом — вырывает Дрейку глаза и тут же возвращает на место.

Кари поначалу кажется рассказчику некрасивой. Её внешность почти не описывается — упоминаются лишь короткие волосы, мужская одежда и дерзкие манеры. Получается, что «красота» в этом разрезе — набор феминных маркеров вроде «подобающей» одежды и причёски, а в довесок — правильных убеждений. Так, рабски подчиняющаяся королю и влюблённая в него маскулинная воительница Епифания позиционируется как красавица. Возможно, Кари обладает андрогинной красотой, открывающейся людям, свободным от предрассудков.

Кари Годар

Некоторые уподобляют Кари Христу. Жанна в своём блоге отмечает: «Одна из читательниц в откровенно атеистической книге обнаружила Иисуса. Такое случается. Верующие люди везде найдут Иисуса». Но и цитирование вождицей на суде «Песни Песней», и её способность любить всех, хотя и очень сложной, временами жестокой любовью, и воскрешение после казни относятся к Иисусу так же, как сотворение чудес безбожниками — к чудесам католических агиографий. Иногда создаётся впечатление, что писательница нарочно запутывает аудиторию, раскидывая обманки (я воспринимаю это как лёгкий циничный юмор, но не претендую на исчерпывающее понимание задачи). На самом деле Кари не воскресла, а перешла в иную форму существования — мертвецы в этом пространстве видимы, но отличаются от живых. Теперь её задача ещё сложнее — изменить город мёртвых, то есть, на первый взгляд, полностью прекративших дальнейшее развитие. Ради такой трудной и радикальной перемены героиня позволяет себя убить. Этот поступок только внешне напоминает искупительную жертву Христа: Кари не искупает ничьих грехов — людям предлагается разбираться со своими ментальными ловушками самостоятельно, а это не христианская идея.

На протяжении всей книги прослеживается драматическая невозможность анархии. Героиня хочет, чтобы люди менялись, становились сильными и самостоятельными, свергали авторитеты. Некоторые отказались от бога, но теперь роль Идеального Другого в их жизни отводится Кари. Даже выйдя за пределы навязанной системы ценностей, люди нуждаются в вожде, и королевство религиозника могло бы смениться королевством антирелигиозницы. Но Кари вовремя уходит. Если она уже не совсем человек, будет ли она Идеальной Другой? Чтобы стать Христом, надо снова появиться в обычном человеческом обличье и исчезнуть, а не ходить по Чёрному городу мертвецом.

Книга проиллюстрирована своеобразными рисунками Елены Беспаловой, вызывающей в памяти аниме для взрослых. Вообще Жанна, как мне кажется, потенциальная сценаристка аниме, и на основе «Отступника» может возникнуть что-то вроде «Клеймор», но лучше — у Норихиро Яги рисовка стандартная и сюжет местами тривиальный. Но для выхода на режиссёров нужен английский перевод: в православной России такое вряд ли кто-то экранизирует.

Прибытие Армады

Поддержать редакцию:

• UAH: «ПриватБанк», 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• USD: skrill.com, [email protected]
• BTC: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• ETH: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• DASH: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• LTC: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS