Американская работница периода Второй мировой войны, 1942, Техас. Фото: Википедия

Недавно мне удалось выяснить, что некоторые «феминисты» и анархисты, включая участников достаточно радикальных акций, поддерживают… запрет на сотни профессий для женщин в бывшем СССР. Что характерно, никто из этих мужчин не работал на производстве. У одного есть эпизодический опыт дворницкой работы, но что такое, например, профессия печатника, он представляет плохо.

В ноябре этого года российские СМИ распространили петицию, которую подписали представительницы «неженских» профессий, вынужденные работать полулегально, а также те, кому из-за биологического женского пола не разрешили обучаться по выбранной специальности. Есть там и моя подпись.

Ознакомившись с этим документом, уполномоченная по правам человека в РФ Татьяна Москалькова согласилась, что список надо пересмотреть. Новость вызвала стереотипные комментарии мужчин, вроде: «Феминистки загонят женщин в шахту!» Никто никого не собирается никуда загонять, тем более феминистки, у которых в пост-СССР слишком мало рычагов влияния. Но, помимо этой бессмысленной истерики, существуют как бы логичные, а на деле — типично демагогические возражения.

Так, один мужчина, по его словам — человек состоятельный, работодатель и, что интересно, «феминист» — заявил в фейсбуке инициировавшей петицию Евгении Марковой, что если у меня филологический диплом и я в Википедии представлена как писатель, то я вру о желании работать печатником и на самом деле «хочу заниматься чем-то литературным». Как будто график 2/2 с умеренными для меня физическими нагрузками полностью блокирует литературные способности, а тысячи женщин не работают переводчицами, рерайтерами и копирайтерами в свободное от основной работы время. А декрет? Представляю, как этот индивид подходит к молодой мамаше, стаскивающей с пятого этажа коляску, или к учительнице, которая замучилась с орущими весь урок старшеклассниками, и говорит: «Вы, сударыня, хотите не этим заниматься, а чем-то литературным. Зачем вы окончили педуниверситет, если планировали писать стихи? Зачем родили ребёнка? Это погубит ваше здоровье!»

Но ничего подобного он не скажет. Потому что женщина при патриархате несёт ту нагрузку, которую ей велели нести патриархи, и либо очень дёшево, либо за «спасибо», за «любовь», нередко выражающуюся в том, что её партнёр вернулся домой, прижрал оставшуюся еду, переоделся в чистое и теперь целую неделю не будет бегать на сторону.

Под другим постом Марковой «феминист» сообщает то, что in real life транслируют мои знакомые левые: какой смысл бороться за право работать печатницей и дальнобойщицей, если через тридцать лет эти профессии исчезнут? Выходит, голодные дети водительниц должны ждать двадцать-тридцать лет, а их матери — выполнять ту же физическую нагрузку, только где-нибудь в психодиспансере санитаркой, за половину водительской зарплаты. А ещё можно сдать потомство в детдом. Чайлдфри обязана довольствоваться грошами — она же не состоятельный мужчина, работодатель и «феминист», хватит с неё. Много ли надо бездетной женщине, особенно не тратящейся на коньяк и проституток, как некоторые работодатели и «феминисты».

Можно потерпеть триста лет. За это время дикий постсоветский капитализм умрёт, и наступит сингулярность.

А вот аргументы наших либертариев: «Запрещённые профессии чудовищно, нечеловечески вредны, надо их запретить для всех, а ваша борьба тянет человечество в прошлое».

Один юноша забыл, что я, в отличие от него, в теме. Я работала в типографии. Никакого ада там нет. Для меня он не там, а в школе, потому что у меня мизофония — плохая переносимость детского визга и пронзительных сопрано. Это не лечится. Зато фабричный шум переношу спокойно и могу часами слушать нойз.

От запрета страдает множество людей. Трансгендерная сотрудница типографии сообщает, что после HRT и подачи заявления о смене документов была уволена. Она уточняет, что представляет собой «страшная» работа:

Компания, откуда меня уволили, занимается изготовлением печатных форм для глубокой печати. Их используют в основном для печати упаковки. Конфеты, жвачки, майонез, табачная продукция — все, что выпускается очень большими тиражами.

Я и другие печатники проверяли на качество уже готовые формы. С помощью специального оборудования — не вручную — мы производили оттиск с формы на нужном материале. Потом снимаем его, и служба контроля качества проверяет оттиск на дефекты. Печатниками нас можно было назвать с натяжкой. Скорее это просто контроль качества готовой продукции. Никакой опасности.

Тем не менее, год или два назад комиссия, которая проводила оценку условий труда на этом рабочем месте, постановила, что женщина выполнять эту работу не может. Любопытный нюанс состоит в том, что еще годом раньше, когда это называлось аттестацией рабочих мест, никаких препятствий для женщин не было. Не совсем понятно, что изменилось за год.

Меня отстранили и дали выбор: либо я ухожу по соглашению сторон, либо меня увольняют «в связи с невозможностью выполнять трудовые отношения.

Запрещённая работа на многих заводах также автоматизирована. Да, это не цветочки на лугу перебирать, но доморощенные либертарии рисуют такие картины, что становится ясно: представления о производстве они черпают из старых советских фильмов и книг. Некоторые, подобно комментаторам сайта «РИА Новости», спрашивают: а что, с 1974 года женщины стали выше ростом и накачали банки? Чёрт с ним, с предположением, что типография и кабина водителя по степени опасности равны шахте и что туда ломанутся «фитоняшки», качающие только задницу и не способные отжать от груди 30 кг. Вслушайтесь внимательно: эти мужчины говорят, что условия на производстве с 1974 года совершенно не изменились — нигде. Либо это воинствующее невежество, либо рассчитанная на очень наивных людей манипуляция.

Ребята, что дальше? Расскажете, что поле на лошадях пашут, а деревенские жительницы в этом поле рожают?

Кабинетные рассуждения людей, претендующих на прогрессивность и антибуржуазность, напоминают альт-райтовский демотиватор — к сожалению, не сохранила его, а теперь не могу найти. Слева — андрогинная, с небольшим сдвигом в сторону маскулинности персона с крашеными волосами, у которой на лбу написано, что её представления о производстве умозрительны. У неё иностранные языки, там, Лакан, Делёз, активизм. Справа — крепкий бородач, у которого: «жена, где ужин?», «открыть бы свой бар», «задолбался на работе». Внизу уточнение, кто из них пролетарий, а кто — нет. А если реальные левые начинают напоминать альт-райтовский демотиватор, дела плохи.

Мы, прекарии биологического женского пола, объединяем две ипостаси. Поскольку у нас часто гуманитарное образование, то выбирать между книгами и производством нет смысла, а зачастую — возможности. Мы были и на той, и на другой стороне, и слушать поучения цисгендерных мужчин, рассуждающих с высоты своих привилегий, для нас опаснее, чем таскать бруски до конвейера. Можете вы прямо сейчас предоставить нам идеальную ненапряжную творческую работу без намёка на какое бы то ни было ущемление прав? Нет? Значит, просто не мешайте.

Поддержать редакцию:

• Гривневый счёт «ПриватБанк»: 5168 7422 0198 6621, Кутний С.
• Для заграничных доноров: перевод через skrill.com на счёт [email protected]
• Bitcoin: 1D7dnTh5v7FzToVTjb9nyF4c4s41FoHcsz
• Etherium: 0xacC5418d564CF3A5E8793A445B281B5e3476c3f0
• Dash: XtiKPjGeMPf9d1Gw99JY23czRYqBDN4Q69
• Litecoin: LNZickqsM27JJkk7LNvr2HPMdpmd1noFxS