English version below
Збигнев Марцин Ковалевский
Источник

На Донбассе не происходит никакой революции, нет даже массового движения. Это пропагандистская выдумка сторонников вооруженного  сепаратистского движения, руководимого крайне правыми националистами.  Приехав из России, они надеются возродить царскую империю. В Кремле  поддерживают эту реинкарнацию белогвардейцев и черносотенцев,  дестабилизирующих ситуацию на Украине, но одновременно, как представляется,  опасаются их.

22 апреля Борис Кагарлицкий заявил, что «успешное восстание сотен тысяч, а может быть, уже и миллионов людей на Востоке Украины никоим  образом не может быть объяснено вмешательством России». Восстание сотен тысяч, а может быть, уже и миллионов? Даже нацеленная на заграницу официальная российская пропаганда во главе с телеканалом «Russia Today» дает в тысячу раз более взвешенные оценки. В мире почти никто из левых не владеет русским, тем более – украинским;  так что если они хотят знать, что происходит на Украине, то оказываются в  поистине плачевном положении. Чтобы не зависеть от западных СМИ, им  приходится слушать англоязычную пропаганду путинского режима и так  называемых «антиимпериалистических», а по сути пророссийских сетей (нередко  «красно-коричневых» или чисто коричневых), а также то, что переводит для них  на английский Links – International Journal of Social Renewal. Именно этот сайт  обеспечил рекламу писаниям Кагарлицкого о великом массовом восстании,  которого в действительности не существует.

Немалая часть левых позволила обмануть себя подобными материалами  точно так же, как прежде уверовала в «фашистский путч», «фашистскую хунту» и «фашистский террор» на Украине. Некоторые левые оказались  дезориентированы, но, впрочем, сами несут за это ответственность. Другие же, и  очень многие, до сих пор мыслящие категориями биполярного мира или попросту  неосталинисты, «восстание» на востоке Украины использовали в качестве фигового листка, чтобы прикрыть свой безоговорочный переход на сторону  российского империализма.

Социал-империализм и воображаемая революция

По мнению значительного числа западных левых, Кагарлицкий является  выдающимся российским мыслителем-марксистом. И это несмотря на то, что в его изложении истории России (имеется ввиду книга “Периферийная империя: циклы русской истории”) не говорится о колониальном порабощении  других народов, великорусском империалистическом господстве и национальном угнетении, «тюрьме народов» в периоды царизма, сталинизма и постсталинизма,  борьбе угнетенных народов за национальное освобождение. Соответственно, в  такой трактовке истории не нашлось место ни украинскому национальному  вопросу, ни борьбе украинского народа за свое объединение и освобождение.

Вот почему четверть века спустя автор этой статьи относит Кагарлицкого к  особой категории русских социалистов, которых один всем известный большевик  весьма просто и без изысков именовал «социал-националистами» и «социал-империалистами». Потому неудивительно, что Кагарлицкий – вслед за крайне правыми русскими националистами и руководимым ими сепаратистским  движением – с некоторых пор стал использовать для обозначения юго-восточной  Украины термин «Новороссия», бывший в ходу во времена царизма, а свой сайт  rabkor.ru украсил империалистической «новороссийской» эмблемой.

Во время крымского кризиса Кагарлицкий отличился, выдвинув  оригинальный в своей нелепости тезис в том, что «не было никаких коварных  замыслов и имперских амбиций». Это сам Крым волею местного русского  населения и его прозорливого руководства навязал Владимиру Путину, против его  желания, свое присоединение к России; точнее, так: «Крым присоединил к себе  Россию». Links растиражировал эту статью под заголовком «Крым аннексирует Россию».

Позднее, когда на востоке Украины заявило о себе пророссийское  сепаратистское движение, Кагарлицкий сделал вывод, что «на Украине действительно разворачивается революция… Это действительно революционный переворот, происходящий в сознании масс», которые «вдруг не только вышли на улицы, но и начали действовать самостоятельно, организовываться и творить  историю».

И делают это, как и положено – утверждает Кагарлицкий, – то есть «на  своем родном русском (который был и остается на пространстве бывшей империи именно языком рабочего класса)». Как видно, результат многовековой русификации на постколониальной периферии империи мнится Кагарлицкому классовым завоеванием пролетариата. «Впервые за долгие годы на пространстве бывшего Советского Союза начинает действовать рабочий класс, – уверяет он далее. – И если о классовом сознании пока говорить рано, то классовое противостояние уже стало реальностью».

Поскольку разразилась революция, ей срочно требуется стратегия, вещает  Кагарлицкий. Без нее нет спасения. Однако «современные российские элиты в принципе неспособны думать стратегически»9. Ибо «в российском руководстве  сидят не политики, а бюрократы и пиарщики, которые просто не имеют ни опыта, ни склонности принимать рискованные решения, радикально меняющие  ситуацию. Никто из них даже не представляет, как надо действовать в условиях масштабных кризисов и революций».Кроме того, шаги, предпринимаемые «революционным» движением на  востоке Украины, «не создают условий для стратегического перелома… [Его]  действия основываются на определенном видении ситуации, которое вполне  органично присуще не только лидерам движения, но, прежде всего, значительной  части самих восточно-украинских масс. Восставшие уверены, что надо просто  продержаться некоторое время, а потом на помощь придет Россия, и если этого  произойдет не в форме прямого военного вмешательства, значит, будет найдена  какая-то иная форма. Увы, каждый день, проходящий с начала восстания, демонстрирует, насколько иллюзорны эти надежды».

Кагарлицкий пытается исправить данный недостаток, поучая  сепаратистское движение, как создать условия, необходимые для  «стратегического перелома», который приведет «революцию» к победе. «Стараясь  лавировать и тянуть время, российские власти рискуют просто упустить момент  стратегического перелома». Вот почему «для того, чтобы стратегическая  инициатива оказалась в руках восставших, необходимо не ждать решений Кремля, а наоборот своими действиями создавать новую ситуацию, предопределяющую эти самые решения. Перелом в развитии борьбы на Юго-Востоке Украины произойдет лишь тогда, когда к движению присоединятся крупнейшие

региональные центры, прежде всего — Харьков и Одесса».

«Народные республики» по-олигархически

Проблема, однако, заключается в том, что «расширение социальной базы  восстания» – которое, напомним, стало делом «сотен тысяч, а может быть, уже и миллионов людей», – «зависит от его программы». Это должна быть  «антиолигархическая социальная программа», но, предостерегает Кагарлицкий,  она никоим образом не может являться «однозначно левой или  социалистической; достаточно призвать к национализации собственности тех  украинских олигархов, которые открыто связали себя с киевской властью».  Иными словами, программа, адаптированная к националистическому характеру  «новороссийского» сепаратистского движения, о чем Кагарлицкий умалчивает в  своих статьях, но, как мы видим, превосходно отдает себе отчет. Однако идее подобной программы не суждена была долгая жизнь: ее однозначно отверг Александр Бородай, «премьер-министр Донецкой народной  республики». В интервью РИА «Новости» 31 мая он разъяснил, что именно власти этой «республики» понимают под национализацией. «Национализация будет. Тех  предприятий, которые до этого считались собственностью Украины. Они просто переходят из рук в руки. То, что было государственным, то будет государственным в Донецкой народной республике. Это естественно и логично». А предприятия Рината Ахметова? «Об их национализации речь не идет. Мы никакого отношения к коммунистам, которые что-то хватают и национализируют, не имеем. Мы уважаем право частной собственности».

Таким образом, нет ничего удивительного, что Кагарлицкий обходит  молчанием и другой весьма важный факт, связанный с предыдущим: изначально движение не только пользовалось поддержкой ведущего олигарха Донбасса  Рината Ахметова, но и вдохновлялось им. Это было общеизвестно в то время, когда Кагарлицкий писал о начале так называемой революции на востоке Украины. Во всяком случае, те, кто хотел знать, об этом знали; например, благодаря Александру Косвинцеву, независимому  российскому журналисту, который семь лет назад попросил политическое  убежище в Украине из-за преследований со стороны путинского режима (вплоть  до угрозы жизни) и получил украинское гражданство. 10 апреля он поместил  Ахметова в «Топ 10 современных украинских предателей»: «В вотчине пана Ахметова сепаратисты не только не утихомирились, но и снова бросились  реализовывать «раскольничий» план Кремля… Кто поверит в непричастность «хозяина» региона?». Позднее, 10 мая, это полностью подтвердил Павел Губарев,  кратковременный (в течении 5 дней, начиная с 1 марта) «народный губернатор» Донецка. Он только что вышел из украинской тюрьмы и в интервью российской  прессе рассказывал о начале «революции» и роли, сыгранной в ней олигархической Партией регионов смещенного президента Виктора Януковича.  Так, Губарев откровенно признал: «начали появляться лидеры так называемого  народного ополчения во всех городах. И партия власти, олигархи наши  восточные, прибегли к тем же удобным для них средствам подкупа. Об угрозах,  наверное, речь уже не шла, скорее подкуп и интриги, так начали работать с  активистами народного ополчения. Оказалось, что две трети из активистов уже на  содержании олигарха Ахметова. Очень небольшая группа лиц сохраняла верность  идее, но при этом все равно брала деньги. Деньги брали все!… В этих условиях они  все продались. Те, кто не продались, кого маргинализировали, кого  дискредитировали, кого запугали». Некоторых даже выдали Службе  безопасности Украины (СБУ); такая участь постигла и самого Губарева.

Лидеры «Донецкой народной республики» даже пальцем не пошевелили,  чтоб освободить его. Лишь Стрелков, командир сепаратистов в Славянске,  обменял его на взятого в плен украинского офицера. Вот почему Губарев, мстя за предательство, жертвой которого стал, раскрыл роль Ахметова в возникновении сепаратистского движения. Сегодня об этом говорят многие его активисты, а также наблюдатели и комментаторы, как, например, Анатолий Несмеян (Эль-Мюрид), просепаратистский аналитик из Санкт-Петербурга, известный своими тесными контактами с ливийцами и сирийцами (о которых не сложно догадаться).  На полуофициальном сайте сепаратистов «Русская весна» он написал об Ахметове, что «ДНР была его проектом», а теперь, когда он (якобы) от нее отвернулся, она «должна доказать, что способна просуществовать и без Ахметова, а если потребуется – то и вопреки ему».

Откровения «министра обороны» Стрелкова

17 мая 2014 года полковник Игорь Стрелков обратился к «гражданам  Донецкой народной республики» с драматическим призывом. За несколько дней до этого он стал «главнокомандующим вооруженными силами» (которые  сепаратисты обыкновенно называют ополчением) и «министром обороны  Донецкой народной республики». Его настоящее имя – Игорь Гиркин, он  гражданин России и подвизался как военспец на границах русского и  православного мира. Участвовал в четырех войнах: в Молдавии на стороне  русских националистов Приднестровья; в Боснии на стороне сербских националистов; и в двух войнах в Чечне в рядах федеральных сил.

Правозащитный центр «Мемориал» обвиняет его в совершении  преступлений против человечности во время второй чеченской войны.  Участвовал он и в аннексии Крыма. В Донбасс приехал через Россию, по данным СБУ, 12 апреля. Его обращение стало сенсацией для тех, кто следил за действиями  пророссийского сепаратистского движения на востоке Украины. За двое суток его видеообращение посмотрел миллион русскоязычных пользователей. Однако остальной мир, русского не знающий, с ним пока не ознакомлен.

 «Мне приходится сказать вам правду. Прямо в глаза! – заявил Стрелков. – Уже больше месяца, как мы, маленькая группа добровольцев из России и Украины, вняв призывам о помощи, прозвучавшим из уст выдвинутых вами  лидеров протеста, прибыли сюда и в вооруженной борьбе противостоим всей  украинской армии… За минувший месяц мы слышали много раз отчаянный  призыв: “Дайте нам оружие! Дайте оружие, чтобы мы могли сражаться за свою свободу…”» Оружие, продолжал Стрелков, уже есть. «Оно на передовом рубеже  борьбы – в осажденном городе Славянске. Оно здесь! Где оно нужнее всего. Здесь, где добровольцы прикрывают собой весь остальной Донбасс – и Донецк, и  Луганск вместе взятые.» Однако… «Что же мы видим? Все, что угодно, но только не толпы добровольцев у ворот наших штабов. В Славянске 120 тысяч человек населения.  Вдвое больше – в Краматорске. Всего в Донецкой области проживает четыре с половиной миллиона человек… признаюсь честно, никак не ожидал, что на всю область не найдется и тысячи мужчин, готовых рисковать жизнью не у себя в городе на соседней с домом баррикаде, откуда до ближайшего [украинского] “национального гвардейца” надо полдня на машине ехать, а на передовой линии, где реально каждый день стреляют». «Мне, еще находясь в Крыму, приходилось слышать от активистов  народного движения рассказы о том, что “когда шахтеры встанут, они всех порвут  голыми руками!” Что ж, может, когда-то так и было. Пока же не наблюдается.  Десятки и сотни людей встали в строй и сражаются. Десятки и сотни тысяч спокойно наблюдают за этим по телевизору, потягивая пивко. Видимо, ждут,  когда из единокровной России либо выдвинется армия, способная все сделать за них, либо приедет достаточное количество безбашенных добровольцев, готовых  умереть за их право жить более достойной жизнью, чем той, которой они 23 года существовали под властью киевских националистов. Где те 27 тысяч  добровольцев, о которых пишут журналисты? Не наблюдаю». «В нашем добровольческом строю все больше мужчин “далеко за 40”,  выросших и получивших воспитание еще во времена СССР. Но совсем мало  молодежи. Где они все – местные молодые и здоровые парни? Быть может, в тех  бандитских “бригадах”, которые, почувствовав безвластие, бросились “грабить  награбленное” и беспредельничать по всем городам и весям Донетчины? Да,  известия об их очередных “подвигах” доходят до нас ежедневно. И многие  несостоявшиеся “ополченцы” требуют оружие, прежде всего для того, чтобы защитить от бандитов и уголовников собственные дома. Что ж, их желание  обоснованно. Но возникает вопрос – а как командирам ополчения разобраться – кто к ним приехал за оружием? Честный гражданин или очередной бандит,  красящийся под “донецкого патриота”? Ответ, который даем мы, звучит просто: “ополченцем” будет считаться только тот, кто лично, в составе боевого  подразделения примет непосредственное участие в боевых действиях с войсками хунты! В том месте, и в то время, которое сочтут необходимым его командиры.  Потому, что без дисциплины не будет ничего! Не только победы, но и порядка! Если каждый будет “воевать” там, где он лично захочет и столько, сколько его душе угодно, то донецкое ополчение стремительно превратится в нечто среднее между шайкой разнузданных дезертиров и бандой батьки Ангела (Во время революции и гражданской войны на Украине Евгений Ангел (1897-1919) командовал  независимым партизанским отрядом, отказался подчиниться властям Украинской народной республики,  возглавляемой Симоном Петлюрой, и самостоятельно воевал с Красной армией). Но этого не будет! Только те, кто зарекомендует себя в боях с неприятелем и в выполнении иных боевых заданий, получит право наводить порядок в  собственном доме в рядах ополчения! А порядок этот мы наведем – можете не сомневаться! Пусть те, кто сегодня “ставит под крышу” магазины и предприятия, кто торгует наркотиками и просто грабит беззащитное население – все они пусть не надеются на то, что “игра пойдет по прежним правилам”, а “война все спишет”.  “Бандитскому Донбассу” пришел конец! Новая власть предоставит всем  возможность отказаться от преступного промысла, но тем, кто не захочет, будет дан реальный отпор. Такой отпор, от которого не удастся откупиться никакими деньгами! По законам военного времени! Вернусь к главному. Донецкой земле нужны защитники, а ополчению – дисциплинированные солдаты-добровольцы. Если мужчины на это не способны,  придется призвать женщин. С сегодняшнего дня я отдал приказ принимать их в  ополчение. Очень жаль, что среди женщин совсем нет офицеров. Ни действующих, ни  запаса. Но какая разница, если мужчины-офицеры к нам не едут совсем? Во всей  области пока не нашлось и пары десятков профессиональных военных, готовых  возглавить воюющие подразделения! Стыд и позор! Две недели я прошу прислать  мне начальника штаба и хотя бы пяток командиров рот и взводов. Тишина! Ни  одного!»

«Инерция аморфной массы» и белогвардейцы с черносотенцами Александр Жилин, российский журналист крайне националистического  толка, руководитель Центра изучения общественных прикладных проблем  национальной безопасности и военный обозреватель газеты «Московские  новости» взялся не так давно объяснить, «почему вводить [российские] войска на  Украину – нецелесообразно и просто глупо». И продолжил: «К счастью, лучше чем  я с этой задачей справился руководитель сопротивления в Славянске, Игорь Стрелков, который в своем видео обращении очень четко описал инертность  местного населения Луганска и Донецка в плане реальных действий по защите своих интересов»

В том же духе высказался и другой российский обозреватель, также сторонник сепаратистов: «Оружия на ЮВУ – залейся, разве что авиации нет. На складах есть даже танки – их просто расконсервировать надо по уму. Вот только расконсервировать их некому. Правда проста и банальна – местные воевать не желают и не хотят. Даже помогать особо не хотят, потому что боятся, что им это потом боком выйдет. А русские добровольцы много не навоюют. Нет никакого “поднявшегося Донбасса”, есть горстка непокоренных людей, готовых стоять до конца – и аморфная масса, способная максимум поставить галочку в бумажке».

Под последней имеется в виду бюллетень для голосования на «референдуме», организованном сепаратистами.  Такое вот «успешное восстание сотен тысяч, а может быть, уже и миллионов людей на Востоке Украины», выдуманное Кагарлицким и распиаренное Links.

Кто же такой этот Стрелков?
«Считаю себя идейным сторонником Самодержавной монархии в России», – поясняет он. «По моему глубокому убеждению, большевистская власть по сей день остается в России. Да, она мутировала почти до неузнаваемости. Да, формальная идеология этой власти сменила знак на прямо противоположный. Но она остается неизменной в основе: в своей антирусской, антипатриотической, антирелигиозной направленности. В ее рядах – прямые потомки тех самых людей, которые “делали” революцию 17-го. Они просто перекрасились, но сути не изменили. Отбросив идеологию, мешавшую им обогащаться и наслаждаться материальными благами, они остались у власти. А процесс прямого уничтожения русского народа (и других коренных народов бывшей Российской Империи) продолжается. Другими средствами, но настолько “успешно”, что оторопь берет. В 1991 году был переворот. Контрреволюции до сих пор не состоялось».

«Чтобы спасти ситуацию, в России нужно ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВОЕ Белое Дело». Новое, поясняет Стрелков, ибо «идеология Белого движения воспринимается значительной частью населения инстинктивно враждебно. Нести ее в массы в “чистом виде” – значит заранее обрекать себя на поражение». «С нынешней властью разве что Великий Гондурас можно построить на том месте, где раньше была Великая Россия. У меня впечатление, что данное действо уже вполне удалось… Власть нынешняя – такой же враг Великой России, как и “оппозиция”. Они сами пришли к власти при помощи Запада и не хотят ее передать новым “избранникам” “Вашингтонского Обкома”». «Все “вспышки” недовольства в Москве и Питере скрыто финансируются из-за рубежа. Нет, конечно, “денег на революцию” Запад своим марионеткам не дает напрямую .Их дают местные олигархи-спонсоры (“демократически настроенные”)… потому что их интересы неразрывно связаны с еврейско-англосаксонским международным капиталом филиалом которого они являются)».  Подобной политической ориентации придерживается и Александр Бородай, которого Стрелков вызвал из России, чтобы сделать «премьер-министром Донецкой народной республики». Согласно их замыслам, сепаратистское движение на Украине представляет собой боевой очаг русской монархистской контрреволюции, нерасторжимо связанной с возрождением империи, равно как и с «религиозно-политической революцией, которая может спасти человечество от деградации и вымирания, поставив в качестве цели его развития ценности духовные, трансцендентные, стремление к божеству».

Бородай – сын философа, сторонника теорий Льва Гумилева и активного националиста –является воинствующим крайне правым идеологом. «Похоже, что на роль зачинателей религиозной революции годимся только мы — русские, – утверждает Бородай. – Ведь наш суперэтнос, если верить Гумилеву, еще очень молод, и хотя в течение нескольких веков затратил громадные ресурсы на создание сверхгосударственности ( Третий Рим — Российская империя — СССР), еще способен найти в себе силы для крестового похода во имя высших духовных ценностей… Религиозная революция — это неизбежная война со злом, причем война бескомпромиссная, беспощадная.

Способен ли на такой подвиг русский народ? И каковы будут контуры этой будущей религиозной революции — будут ли на ее штандартах, хоругвях сиять православные кресты и другие христианские символы?» В свою «Конституцию Донецкой народной республики» Бородай и Стрелков включили формулировку, дословно позаимствованную из Свода законов Российской империи 1906 г.: «первенствующей и господствующей верой» этой республики является православие, которое признается «основой основ Русского Мира». Уточнялось, что речь идет о «Русской православной Церкви (Московский Патриархат)». На Украине существуют и другие церкви, в том числе православные.

С украинской периферии контрреволюция должна распространиться на весь «Русский Мир» и привести к реставрации «Исторической России», то есть царской. В своей «конституции» Бородай и Стрелков провозглашают «создание суверенного независимого государства, ориентированного на восстановление единого культурно-цивилизационного пространства Русского Мира, на основе его традиционных религиозных, социальных, культурных и моральных ценностей, с перспективой вхождения в состав Большой России как ореола [sic] территорий Русского Мира». Что же станет с остальной Украиной, когда она последует за «Новороссией»? Вся Украина, по мнению Бородая и Стрелкова, должна, вместе с Россией и Белоруссией, «снова объединиться в единственно жизнеспособное государство со славянским национальным ядром».

На первый взгляд, московский социалист Кагарлицкий кажется более благожелательным к Украине, чем российские крайне правые. «Может быть, –  пишет он, – через некоторое время мы снова увидим украинское государство, не разделенное фронтами гражданской войны». Но тут же добавляет: «Путь к созданию такого государства лежит через гражданскую войну. Украина снова станет единой лишь в том случае, если силы восставшего Юго-Востока поднимут своё знамя над Киевом». Теперь мы знаем, что это за знамя.

Для российских правых (националистов, фашистов и неосталинистов)  Стрелков стал отныне национальным героем. «Стрелков похож на легенды Гражданской войны – на генерала Корнилова Лавра Георгиевича или адмирала Колчака Александра Васильевича», – вот в каких выражениях пишет о нем ультрареакционная еженедельная газета «Завтра», с которой он и Бородай имеют давние связи. «С таким командиром не только донецкая и луганская области  будут российскими, но и весь Юго-Восток, Харьков, Одесса, Киев и вся Украина».

Тем не менее, Стрелков не только не готовится завоевать Киев и всю Украину, но и публично признает, что потерпит поражение без российского военного вторжения, к которому откровенно и отчаянно призывает. «Так откуда быть оптимизму? От собственных мелких успехов? Они чисто тактические. А стратегически мы уже давно начали проигрывать. Я вижу откровенный саботаж в подходе российских высших чиновников к вопросу о поддержке Новороссии». Так писал Стрелков 16 июня. «Если военной помощи не будет — военное поражение ДНР и ЛНР неизбежно».

Все это время телеканалы на службе российского режима не говорят о Стрелкове ни слова. Почему? Потому что Путин боится его возвращения в Россию после военной кампании на Украине. Так утверждает Борис Немцов, один из видных деятелей антипутинской оппозиции. У Немцова нет ни малейших сомнений, что Стрелков и его «ополчение» обречены на поражение. «Рано или поздно эта война закончится, и Стрелков со своими соратниками будет вынужден вернуться в Россию. Разумеется, эти «ополченцы» и ныне осознают, что Путин их предал, и вполне разумно, что они приедут в Россию очень злые. Ведь Кремль не только не присоединил Донбасс к России, но и не ввел войска для последующих действий». «Путин – предатель, подлец и кидала». По мнению Немцова, «именно таким видят Путина воюющие на Донбассе люди».

Когда они возвратятся в Россию, «народ может поддержать именно “ополченцев-героев”, про которых так много говорили российские СМИ». А сами они «вряд ли будет церемониться с московскими предателями».

Опубликовано 30 мая 2014 г. во французской ежедневной интернет-газете «Mediapart».
Перевод с французского Юлии Гусевой

---

Ukraine: Russian White Guards in the Donbass

There is no revolution in the Donbass, not even a mass movement. They exist only in the propaganda of the supporters of an armed separatist movement, led by far-right nationalists. Imported from Russia, they seek the restoration of the Tsarist Empire. The Kremlin supports this reincarnation of the White Guards and the Black Hundreds[1] who are destabilising Ukraine; but it seems that it is also afraid of them.

On April 22, Boris Kagarlitsky affirmed (here, Russian original here) that “the successful uprising of hundreds of thousands (and perhaps millions) of people in eastern Ukraine is not to be explained on the basis of Russian interference”. An uprising of hundreds of thousands, even millions? Even the propaganda of the Russian regime aimed at people abroad, with the channel Russia Today in the forefront, is a thousand times more measured.

On the international left, almost nobody knows Russian, and even less Ukrainian; so when the left wants to know what is happening in Ukraine, it finds itself in a catastrophic situation. So as not to depend on the Western media, it is condemned to have recourse to the English-language propaganda of the Putin regime and to that of the so-called “anti-imperialist networks” which are pro-Russian (often “red-brown” or downright brown) as well as what is translated into English by the journalLinks – a site, to be precise, which has provided publicity for Kagarlitsky’s writings concerning this great mass uprising that does not exist.

Much of the left has let itself be taken in by these writings; just as it had believed, previously, in the existence of a “fascist putsch,” a “fascist junta” and a “fascist terror” in Ukraine. Part of the left has done this out of disorientation, for which, besides, it is itself responsible. For another part, quite considerable, the “uprising” in eastern Ukraine has served as a fig leaf to hide its passage with arms and baggage – neo-campists or simply post-Stalinists – to the side of Russian imperialism.

Social-imperialism and imaginary revolution
In the eyes of much of the Western left, Kagarlitsky is considered as an eminent Russian Marxist thinker. This is despite the fact that in his version of the history of Russia, there is no place for the colonial subjugation of other peoples, for imperialist domination and Great Russian national oppression, for the “prison of peoples” at the time of the Tsars or in the Stalinist and post-Stalinist era, for the struggles of oppressed peoples for their national liberation.[2] Consequently, in this version of history there is also no Ukrainian national question, no historical struggle of the Ukrainian people for its unification and independence.

That is why, for a quarter century, the author of these lines has considered Kagarlitsky as belonging to a particular species of Russian socialists, namely those who in the eyes of a Bolshevik known to everyone [Lenin], deserved the not very sophisticated and inelegant adjectives “social nationalists” and “social-imperialists”. It is therefore not surprising that Kagarlitsky – following in this the Russian nationalist far right and the separatist movement that it is leading – has recently begun to designate southeast Ukraine by the name New Russia (Novorossia) used at the time of the Tsars; and that to adorn his rabkor.ru site, he has chosen a “new Russian” imperialist emblem.

During the Crimean crisis Kagarlitsky distinguished himself by a thesis that was as original as it was clownish. Namely that “there were no insidious schemes or imperial ambitions involved”. It was the Crimea itself, by force of the will of the local Russian people and the wisdom of its leaders, that imposed on Vladimir Putin, who resisted, the annexation of Crimea to Russia; or rather “it is Crimea that has annexed Russia”. Links reproduced these words under the heading “Crimea annexes Russia”.

Later, when the Russian separatist movement started in the east of Ukraine, Kagarlitsky considered (Russian original here) that “in Ukraine, a genuine revolution is unfolding.” “A genuine revolutionary transformation is taking place in the consciousness of the masses,” who “not only have emerged suddenly onto the streets, but also begun acting independently, organising themselves and making history”.

They began to create it in the manner in which people create real history –said Kagarlitsky – namely “in Russian, in their mother tongue (which in the space of the former empire, was and remains precisely the language of the working class)”. As we can see, the legacy of centuries of Russification in the postcolonial peripheries of the empire represents for Kagarlitsky a class conquest of the proletariat. “For the first time in many years, the working class is beginning to act within the space of the former Soviet Union,” Kagarlitsky assures us again. “It is perhaps too early to talk about class consciousness, but on the other hand class confrontation has become a reality.”

The revolution having broken out, there is an urgent need for a strategy,Kagarlitsky announced (Russian original here). Without it there is no salvation. However, “today’s Russian elites are fundamentally incapable of thinking strategically”. This is so because “the people who make up the Russian leadership are not politicians but bureaucrats and public relations specialists, people who simply do not have either the experience or the inclination to make risky decisions that radically alter the situation. None of these people can even imagine how they would need to act under the conditions of massive crises and revolutions.” (Russian original here.)

Moreover, the way the “revolutionary” movement in eastern Ukraine is behaving “does not create the conditions for a strategic breakthrough.” Its actions, however, “are based on a particular view of the situation, a view that is organically present not only in the movement’s leaders, but above all in a substantial section of the masses in the Ukrainian south-east. The insurgents are convinced that all they need to do is to hold out for a certain time, and Russia will then come to their aid; if this does not take the form of direct military intervention, some other mechanism will be found. Unfortunately, every passing day since the beginning of the uprising has shown how illusory these hopes are.”

Kagarlitsky tried therefore to correct this double weakness: instruct the separatist movement on how to create the necessary conditions for a “strategic breakthrough” which will open up for the “revolution” the path to victory. “ As they try to manoeuvre and win time, the Russian authorities risk missing the crucial strategic moment.” That is why, “as the rebels try to ensure that the strategic initiative finishes up in their hands, they cannot afford simply to wait for decisions by the Kremlin. To the contrary, they need to create a new situation through their own actions, determining in advance what these decisions will be. A breakthrough in the development of the struggle in south-eastern Ukraine will only occur when the largest regional centres, above all Kharkov and Odessa, join in the movement.”

The “people’s republics” of oligarchic inspiration
However, the problem is that “a broadening of the social base of the uprising” – which, let us remember, has in any case drawn in “hundreds of thousands, even millions of people” – “will depend on its programme”. It should be “an anti-oligarchic social programme”, but, Kagarlitsky warns, not “such a programme does not even have to be exclusively left-wing or socialist. It is enough to call for nationalisation of the property of those Ukrainian oligarchs who have openly associated themselves with the Kiev regime”. In other words, it should be a programme adapted to the nationalist character of the “new-Russian” separatist movement about which Kagarlitsky stays silent in his writings, but of which he was, as we see, perfectly aware.

But the idea of such a programme did not last long: it was explicitly rejected by Aleksandr Borodai, the “Prime Minister of the Donetsk People’s Republic.” In an interview with RIA Novosti on 31 May, he explained what the authorities of the “republic” mean by nationalisation. “What will be nationalised are those enterprises which were considered up to now as the property of Ukraine. They simply pass from hand to hand. What was state property will be state property in the Donetsk People’s Republic. It is natural and logical.” And the enterprises of Rinat Akhmetov [Ukraine’s richest man, owner of the SCM Holding that controls large swathes of industry in Donetsk]? “There is no question of nationalizing them. We have nothing in common with the communists, who get their hands on something and nationalise it. We respect the right of private property.”[3]

It is therefore not at all surprising that Kagarlitsky has also kept silent about another extremely important fact, related to the previous one: that from the beginning, this movement not only had the support of the biggest Donbass oligarch, Rinat Akhmetov, but was also inspired by him.

This was known at the time when Kagarlitsky was writing about the outbreak of an alleged revolution in eastern Ukraine. In any case, those who wanted to know, knew; for example, thanks to Aleksandr Kosvintsev, an independent Russian journalist, who had sought political asylum in Ukraine seven years ago because of the persecutions of the Putin regime (he seriously feared for his life), and had been granted citizenship. On 10 April, he placed Akhmetov on his list of the “Top Ten contemporary Ukrainian traitors.” Kosvintsev wrote: “In the homeland of Mr Akhmetov, the separatists not only have not calmed down, but since recently are working hard to implement the secessionist plan of the Kremlin. Who can believe that the ‘overlord’ of the region is not taking part?”

Later, on 10 May, this was fully confirmed by Pavel Gubarev, the ephemeral “popular governor” of Donetsk (for five days, from 1 March). He had just come out of a Ukrainian prison, and, in an interview with the Russian press, he talked about the beginnings of this “revolution” and the role played by the Party of Regions, the oligarchic party of the ousted president, Viktor Yanukovych. He candidly admitted that: “We saw appearing in every town leaders of a so-called volunteer popular militia. And then our party in power, our ruling oligarchs of the Southeast, began working with the militants of the volunteer popular militia. It turned out that two thirds of these activists were paid by the oligarch Akhmetov. A very small group of people remained faithful to the ideal; however they continued to take the money. Everyone took the money! (…) Under these conditions, everyone was bought off. Those who were not bought off were either marginalised, discredited, or terrorised”. Some were even handed over to the Security Service of Ukraine (SBU); this was the fate of Gubarev.

The leaders of the “Donetsk People’s Republic” did not even lift a finger to get him released. Only Strelkov, commander of the separatists in Sloviansk, did so, by exchanging him for a Ukrainian officer who had been taken prisoner. That is why Gubarev, to avenge the betrayal of which he had been a victim, revealed the key role of Akhmetov in the birth of the separatist movement. Today, many militants of this movement talk about it, as well as observers and commentators, such as Anatoli Nesmiyan, “El Murid”, a pro-separatist political analyst in St. Petersburg, known for his Libyan and Syrian connections (which are, besides, not so difficult to decrypt). On the semi-official site of the separatists, Russkaya Vesna[Russian Spring], he wrote, speaking of Akhmetov, that “the Donetsk People’s Republic was his project,” and that now, from the moment that he had (supposedly) turned his back on it, “it should show that it is able to survive without Akhmetov, and even against him if necessary.”

What the “Minister of Defence” Strelkov revealed
On 17 May 2014, Colonel Igor Strelkov launched a dramatic appeal “to the population of the Donetsk People’s Republic”. A few days earlier, he had become “commander-in-chief of the armed forces” (which the separatists generally call opolcheniye, that is, volunteer militia) and “Minister of Defense of the Donetsk People’s Republic.” His real name is Igor Girkin, he is a Russian citizen, and his unofficial vocation is the exercise of the profession of arms on the borders of the “Russian World” and the Orthodox world. Behind him he has four wars: in Moldova, on the side of the Russian nationalists of Transnistria; in Bosnia, on the side of the Serb nationalists, and in Chechnya, where he participated in two wars in the ranks of the Russian army.

The Centre for the Defence of Human Rights, Memorial, in Moscow, accuse him of having committed crimes against humanity during the Second Chechen War. [[ ]] He also participated in the annexation of Crimea. He arrived in the Donbass from Russia. According to the Security Service of Ukraine, he crossed the border on 12 April. His appeal created a sensation among all those who were following the Russian separatist movement in eastern Ukraine. In just 48 hours, a million Russian-speaking people viewed it on YouTube. (Video also here, text here.) Nevertheless, the rest of the world – that is to say the non-Russian-speaking world – has not heard about it up to now.

“I must tell you the truth. Straight in the eyes!” declared Strelkov. “A month has passed since we, a tiny group of volunteers from Russia and Ukraine, after hearing the cry for help which burst from the lips of the leaders that you have placed at the head of your movement, arrived here and are confronting, in an armed struggle, the entire Ukrainian army”. “In the last month”, he continued, “we have heard many times these desperate appeals: Give us arms! Give us weapons so that we can fight for our freedom!” The weapons, continued Strelkov, are already there. “They are at the forefront of the battle – in the besieged city of Sloviansk. They are here! Here, where they are most needed. Here, where the volunteers are protecting with their bodies the rest of the Donbass, including Donetsk and Luhansk.”

However … “What do we see? The abundance of all things, except the crowds – who are not there – of volunteers at the gates of our general staffs. Sloviansk has 120,000 inhabitants. Kramatorsk twice as many. In total, in the Donetsk region, there are 4.5 million inhabitants. […] I can honestly say that I did not expect at all that we could not find in the whole region, not even a thousand men willing to risk their lives – not in their city, on a barricade near their home, from where it would take a half-day drive to meet a soldier of the [Ukrainian] National Guard – but on the front line, where they fire with real bullets every day.

“When I was still in Crimea, I heard the militants of the popular movement say that ‘when the miners rise up, they will tear everyone apart with their bare hands’. For the moment we see nothing coming. Tens and hundreds have joined our ranks, and they are fighting. Tens and hundreds of thousands are watching all that sitting quietly in front of their TV sets with a mug of beer. Obviously, they are waiting for an army to come from Russia, their sister, able to do everything for them; or for a sufficient number of intrepid volunteers to come, willing to die for their right to a more dignified life than the one they have led for 23 years under the power of the Kievan nationalists. Where are these 27,000 volunteers that the journalists are talking about? I do not see them.

“In our ranks of volunteers, there are more and more men ‘well over 40’, who grew up and were educated when it was still at the time of the USSR. But there are very few young men. Where are they – all these boys from here, young and robust? Maybe in these ‘brigades’ of bandits, who, taking advantage of the prevailing anarchy, have rushed to ‘plunder what was plundered’ and to spread lawlessness in the towns and villages throughout the Donetsk region? Yes, every day we receive information about their new ‘victories’. Many dissatisfied ‘volunteer militia members’ demand weapons, mainly to defend their homes from bandits and criminals. Well, their desire is legitimate. Nevertheless, a question arises: how can the commanders of the volunteer militia know who the person is who comes to see them to get weapons? An honest citizen or another bandit disguised as a ‘Donbass patriot’?

“The answer that we give is simply this: we will consider as “volunteer militia member” only someone who, belonging to a combat unit, will take part directly in the battles against the troops of the junta, and who will do so at the time and place which is deemed necessary by his leaders! Because without discipline there will be nothing! Not only will there be no victory, but no order either! If everyone wants to ‘make war’ wherever they like and whenever they wants to, then the volunteer militia of Donbass will be transformed into something between a horde of rampaging deserters and a band of the Ataman Anhel.[4]

“But it will not happen like that! Only those who distinguish themselves in combat against the enemy and who carry out other military duties, will earn the right to put their own house in order, in the ranks of the volunteer militia! And we will establish order in it – be in no doubt about that! All those who, today, pillage stores and businesses, sell drugs or simply plunder the defenseless population, should not count on “the game continuing under the present rules,” and on “the war effacing everything “. The end of banditry in the Donbass has arrived! The new government will provide every opportunity to give up criminal activities, but those who do not want to benefit from it will suffer real punishment. A punishment from which no one will manage to buy their way out! In conformity with the laws of war!

“I come back to the main theme. The Donetsk region needs defenders, and the volunteer militia needs disciplined soldier-volunteers. If men do not meet requirements, then it will have to recruit women. I ordered today that they should be enrolled in the voluntary militia. Too bad that there are no officers among women. Neither in active service, nor in the reserve. But what difference does it make, if the male officers do not even come to see us! Up to now, we have not even found a few dozen military professionals who are ready to command combat units! How shameful! For two weeks, I have been asking them to send me someone who could become Chief of Staff, and at least five people who could command squads and platoons. Silence! Not one!”

“The inertia of an amorphous mass”, White Guards and Black Hundreds

Aleksandr Zhilin, an ultranationalist Russian journalist, who is head of the department in charge of security issues in the weekly Moskovskiye Novosti[Moscow News] and military commentator of Radio Svoboda, recently made an effort to “explain why the entry of [Russian] armies into Ukraine was useless and quite simply stupid.” He wrote: “Fortunately, Igor Strelkov, the leader of the resistance movement, has done better than me: in his proclamation, he has described very precisely the inertia of the local population of Luhansk and Donetsk, refusing to act to defend its interests.”

Another Russian observer, also a supporter of the separatists, expresses himself in the same spirit. “In south-eastern Ukraine there are weapons in huge quantities; perhaps only aviation is lacking. In the warehouses, there are even tanks; you simply need to ensure adequate maintenance. But there is no one to do it. The truth is simple and mundane: the local population does not want to wage war. It does not want to help even a little, because it is afraid that it may later be used against it. The Russian volunteers don’t get much either. There is no ‘insurgent Donbass’. There is a handful of diehards, ready to hold out to the end, and … an amorphous mass, at most capable of putting a cross on a ballot paper.”  To be precise: on the ballot paper in the “referendum” organised by the separatists.

So that’s what we can say about this “successful insurrection of hundreds of thousands or even millions of people in eastern Ukraine”, invented by Kagarlitsky and propagated by Links.

Who is this Strelkov? “I consider myself a supporter of the autocratic monarchy in Russia”, he explains. Moreover: “I am firmly convinced that to this day the Bolshevik power continues to exist in Russia. Yes, it has changed, become unrecognisable, but in its essence it remains unchanged: from the point of view of its anti-Russian, anti-patriotic and anti-religious orientation. In its ranks can be found the direct descendants of the people who ‘made’ the revolution of 1917. Quite simply, they have been disguised, but their substance has not changed. They have remained in power, having thrown away the ideology that prevented them from enriching themselves and enjoying material goods. But the process of direct destruction of the Russian nation (and of other aboriginal peoples of the Russian Empire) continues by other means; with a ‘success’ such as makes one dizzy. In 1991 there was a putsch; but the counter-revolution has not been completed.”

“To save the situation, we need in Russia a fundamentally new White ideal”. New, Strelkov explains,  because “a large part of the population meets the ideology of the White movement with hostility. To take it to the masses ‘in its pure form’ would mean to condemn ourselves in advance to failure.”

“Probably, with the present government we can only build a Great Honduras, where before there was Great Russia. I have the impression that this has already been fully successful.” This government “is the enemy of Great Russia, just as is ‘the opposition’. They came to power with the help of the West, and they do not want to give it up to the new ‘chosen ones’ of the West.” […] Strelkov also writes that: “All the ‘explosions’ of discontent in Moscow and Petersburg are funded secretly from abroad. Of course, ‘the money for the revolution’ is not directly given by the West to its puppets. It is the local oligarchs-sponsors (‘of democratic orientation’) who give it … because their interests are inextricably linked to international Judeo-Anglo-Saxon capital, of which they are a subsidiary.”

This political orientation is shared by Aleksandr Borodai, whom Strelkov recalled from Russia to make him the “Prime Minister of the Donetsk People’s Republic”. The separatist movement in Ukraine, which they lead, is – according to their strategy – the armed base of the Russian monarchical counter-revolution, indissolubly linked to the reconstruction of the empire, as well as to “the politico-religious revolution that can save humanity from degradation and extinction, with as the objective of its development: the transcendental values of the spirit and the aspiration to divinity.” Borodai, son of a philosopher, supporter of the ideas of Lev Gumilev[5] and nationalist militant, is also a militant ideologue of the far right.

Borodai affirms: “It seems that only we – the Russians – are suited to play this role of initiators of the religious revolution. For if we believe Gumilev, our superethnos is still very young; although it has used, in a few centuries, enormous resources to create super-states (Third Rome – the Russian Empire – the USSR), it is still capable of finding within itself the strength necessary to undertake a crusade in the name of the higher values of the spirit. […] The religious revolution is an inevitable war against evil; it is also a bitter, ruthless war. Is the Russian nation capable of such a feat? What will be the contours of the future religious revolution? Will its banners and flags carry Orthodox crosses and other Christian symbols?”

In the “Constitution of the Donetsk People’s Republic”, Borodai and Strelkov inserted a formula copied verbatim from the Fundamental Laws of the Russian Empire of 1906, which states that “the supreme and ruling faith” in this “republic” is the Orthodox faith. They also wrote there that this faith “is the matrix of matrices of the Russian World”. They added that it is the faith “professed by the Russian Orthodox Church (Moscow Patriarchate)”. In Ukraine, there are also other churches, including the Ukrainian Orthodox Churches.

From the Ukrainian periphery, the counter-revolution must extend to the whole “Russian World” and lead to the restoration of “historical Russia” – the Russia of the Tsars. In their “constitution”, Borodai and Strelkov have proclaimed “the creation of a sovereign and independent state, oriented towards the restoration of a single cultural and civilisational space of the Russian World, on the basis of its traditional religious, social, cultural and moral values, in the perspective of accession to Great Russia, halo [sic] of the territories of the Russian World”. What will become of the rest of Ukraine, when it also falls, after “Novorossia”? All of Ukraine, affirm Borodai and Strelkov, must, along with Russia and Belarus, “be reunited in a single viable state, provided with a Slavic national core”.

In appearance only, the Muscovite socialist Kagarlitsky seems more sympathetic to Ukraine than the Russian far right. He affirms that “it may be that after a time we shall again see a Ukrainian state that is not divided by the fronts of a civil war,” but he immediately adds, “the road to founding such a state lies through civil war. Ukraine will again be united only if the forces of the insurgent south-east raise their banners over Kiev”. Now we know what banners they would be.

In Russia, in the eyes of the nationalist, fascist and neo-Stalinist right, Strelkov has now become a national hero. “Strelkov resembles the legends of the Civil War: General Kornilov and Admiral Kolchak.”[6] That is howthey write in the ultra-reactionary weekly Zavtra [Tomorrow], to which he and Borodai have been linked for a long time. “With such a commander, not only will the regions of Donetsk and Luhansk be Russian, but the whole Southeast, Kharkiv, Odessa, Kiev and the whole of Ukraine.”

However, Strelkov is not at all preparing the means to conquer Kiev and the whole of Ukraine, but acknowledges publicly that he will lose without a Russian military intervention, which he demands despairingly in his public statements. “Where can we find a source of optimism? In our small successes? They are purely tactical; from the strategic point of view we started to lose a long time ago. The way top Russian civil servants consider the question of support for the New Russia is outright sabotage.” Strelkovwrote that on 16 June. “If there is no military support, the military debacle of the Donetsk and Luhansk People’s Republics is inevitable.”

During this time, the TV channels subject to the Russian regime keep silent about Strelkov. Why? Because Putin is afraid of his return to Russia after the military campaign in Ukraine. So says Boris Nemtsov, one of the most prominent leaders of the opposition to Putin. Nemtsov has no doubtthat Strelkov and his “volunteer militia” will lose.

“Sooner or later, this war will end, and Strelkov with his comrades-in-arms will be obliged to return to Russia. Of course, the fighters of his ‘militia’ are aware that Putin has betrayed them, and it is quite understandable that they will return to Russia very angry. Because not only did the Kremlin not annex Donbass to Russia, but it did not even send its army there”, Nemtsov writes. “Putin is a traitor, a rascal and a scoundrel”; in Nemtsov’s opinion, “this is exactly how Putin is seen by the people fighting in the Donbass”. Upon their return, “the people could precisely support these ‘heroic militiamen’ about whom the Russian media have spoken so much”. Meanwhile, “they will certainly not take kid gloves to the Muscovite traitors”. 29 June, 2014.

Afterword by Gabriel Levy.The military conflict in eastern Ukraine, and the human tragedy it has inevitably entailed – large numbers of civilian casualties, a refugee crisis, the ruination of communities – is the latest cause of political crisis among socialists (or at least, people who call themselves “socialists”) internationally. Some have supported the eastern Ukrainian separatists, and even Russian government actions such as the annexation of Crimea. In the UK, a campaign launched by “socialists” who side with the separatists believes it is practising “solidarity with the anti-fascist resistance” – rhetoric that chimes completely with Putin’s. This campaign opposes “planned NATO exercises in Ukraine”, but does not oppose the actual annexation of Crimea or the way that Russia has opened its borders to large numbers of ultra-nationalists, armed with heavy weapons, to join the fighting. I agree with Zbigniew Marcin Kowalewski that such parts of the “left” (“neo-campists or simply post-Stalinists”) have gone over“to the side of Russian imperialism”.

There is another danger, too: that, in response, some socialists are tempted to give “conditional support” or “critical support” to the Ukrainian government and its “anti terrorist operation” in eastern Ukraine – an operation that has driven up the number of civilian casualties, and has involved the mobilisation of ultra nationalist and fascist volunteers.

In my view it is a matter of basic socialist principle that we should not take sides in this, or other, military conflicts between capitalist states and their associated bands of armed thugs. It is a matter of principle that we should support those among our Ukrainian and Russian friends and comrades who have refused to think up justifications for state, or state-sponsored, killing. Various Ukrainian and Russian socialists and anarchists have urged support for working-class communities against the divisive horrors that war brings, for those trying to strengthen working-class organisation in the face of those divisions, and for families who refuse to send their sons to fight. (Examples from Ukraine here, here and here, and from Russia here. If you don’t see English straight away, scroll down.)  It is also a matter of socialist principle that we should support the anti-fascist activists in Crimea who have been arrested by the new authorities (see here), as well as those on trial in Russia itself arising from the Bolotnoe case that started with the big anti-government demonstrations of 2011-12. 

In addition to these practical issues, we need to consider what these events mean for socialism as a set of ideas. By supporting armed reactionaries like the leaders of the “Donetsk People’s Republic” in the name of “anti fascism”, those “neo-campists and post-Stalinists” are turning the very meaning of “anti fascism” on its head. By supporting one side or the other in this military conflict – which can only weaken and divide social and labour movements in Ukraine – they and other “socialists” and undermining the forces on which socialism relies to change the world. To rescue, and develop, the meaning of “socialism” itself, we need to rediscover and develop the anti-militarism that should be at its core. 5 July 2014.

---

[1]The White Guards were the counter-revolutionary forces who fought against the Bolsheviks in the Russian Civil War. The Black Hundreds was a right-wing nationalist movement, monarchist, clerical and instigator of anti-Jewish pogroms. It made its appearance during the revolution of 1905. Its combat sections were a prototype of a fascist movement.

[2]See B. Kagarlitsky, Empire of the Periphery: Russia and the World System, London, Pluto Press, 2007.

[3]See also Zbigniew Marcin Kowalewski’s article (in French), Des militants ouvriers ukrainiens sur la situation dans le Donbass

[4]During the revolution and the civil war in Ukraine, Yevhen Anhel (1897-1919) commanded an independent guerrilla movement, refusing to submit to the political and military authorities of the Ukrainian People’s Republic, headed by Symon Petliura, and fighting on its own account against the Red Army.

[5]Lev Gumilev (1912-1992), Russian thinker, created a philosophy of history based on a “theory of passionary ethnogenesis”. It constitutes a fundamentation of cultural racism, particularly anti-Semitism, and of genocidal wars between “ethnic systems” designed as organic wholes. The “superethnos” and “ethnic chimera” forming at the points of contact between the different “superethnos” are typical categories of this theory. The democratic sectors of the Russian scientific community subject it to a relentless critique, but it has had a dizzying career in many universities and in Russian society. It has many supporters in far-right circles. See M. Laruelle, “Lev Gumilev Nikolaevic (1912-1992): biologism and Eurasianism in Russian thought”, in: Journal of Slavic Studies, Volume 72, Issue 1-2, 2000.

[6]During the Russian revolution of 1917, General Lavr Kornilov led the military assault on St Petersburg in September that year, which attempted unsuccessfully to destroy the growing power of workers’ soviets (councils) and other socialist and revolutionary organisations. He went on to help found the counter-revolutionary “White” armies. Admiral Aleksandr Kolchak headed the “White” government in Siberia until its defeat in 1920.