Абсурдизмы армейской жизни в прифронтовой зоне

875225
Если сделать краткий социальный срез всех людей, которые попали нынче в украинскую армию, то выходит такое: большинство рядового состава имеют среднее или среднее специальное образование. Как правило, это люди из села, пребывавшие на заработках за границей или «на родине», но толком без средств к существованию. Армия для них – шанс вырваться из этого социального дна, куда они часто не по своей воле попали.

Офицерский состав разнообразнее: часть – это мобилизованные люди только что из гражданской жизни, вникающие на ходу в армейское «квадратное катить, а круглое носить», часть – кадровые офицеры. Внезапно свалившаяся на регулярную армию год назад война сделала армейский маразм еще более сюрреалистичным. Ведь оружие в руках реальное, и смерть в двадцати километрах от города, на «передке», маячит тоже вполне реальная.

Мобилизованные бывают разные – от идейных добровольцев, попавших почему-то в ВСУ (знавал я и добровольцев с Донеччины), до людей подневольных, которые элементарно не смогли откупиться от военкомата. Кстати, здесь не любят никаких ультрапатриотических приветствий типа «Слава нації – смерть ворогам».
Проблемы у всех примерно те же самые. Бухло и женщины, вернее, необходимость компенсировать их отсутствие.
Другие способы провести свободное время, которого бывает много вне нарядов, не пользуются особой популярностью.

В городе N на Донеччине слышал я историю, что начали даже производить оригинальные нашивки на форму. Синего цвета: слева «жесткий», справа «аватар».
Кто не в курсе: «синий» и «аватар» — синоним слова «пьяный».

Как минимум два раза я слышал в штабе бригады о способе борьбы с пьянством, практиковавшимся на «передке». Пьяного привязывали к дереву лицом в сторону врага и оставляли на ночь. Если с той стороны летят ракеты «Града», у него есть несколько секунд, чтобы разбудить криком товарищей. Люди довольно быстро так трезвели. Или же таких привязывали на день к любому другому дереву. Давали, правда, воду и еду, но в туалет сходить не давали. Говорят, такие долго потом ходили, опустив глаза. Еще более сюрреалистично было слышать эту историю от командира, который сам, пребывая в штабе, пил как не в себя.

Типичная сцена в абсурдизме жизни города N.
Вечер, 22:00, солдаты-зенитчики мирно бухают. Тут начальство вызывает к себе их замполита, который возглавляет процесс (если не можешь с чем-то бороться – нужно его возглавить). Начальство приказывает замполиту отвести на медицинское освидетельствование двух пьяных. Парень берет под козырек и ведет подопечных, сам при этом лыка тоже не вяжет. Берет в помощь еще одного коллегу.

Приводят они пьяных к медикам, медработники – две женщины лет 30 и 40. Первый военнослужащий сразу начинает клеиться к барышне лет 40, а замполит к барышне лет 30. Пьяные дышат в трубочку, им намеряли около 2,3 промилле. Замполит ради прикола тоже подышал, у него оказалось 2,7 промилле.
Пьяных отвели в расположение бригады, а замполит с напарником, слово за слово, начинают активно клеиться к барышням. У замполита жена дома, напомню, и кольцо на пальце. На резонный вопрос медработницы, не смущает ли это его, тот отвечает, что нет. В ход идет водочка и закусь, купленная медработницами.
Пока замполит куда-то отходит, его напарник успевает заняться сексом со своей собеседницей в том самом помещении. До секса со второй барышней у замполита почему-то дело не дошло.

Итак, возвращается замполит, набравший уже больше 2,7 промилле в крови, в штаб, а тут вдруг надо на блокпосте сказать вечерний пароль.
Вместо этого замполит воздевает руки и, пританцовывая, начинает петь: «Я знаю пароль, я вижу ориентир, я знаю только это, любовь спасет мир!». Дежурные на блокпосте ржут с него и пропускают, не спрашивая пароля.
Обычный вечер в «базовом лагере».

День. Военный водила едет по улице на машине своего шефа, видит девушку. Притормаживает, спрашивает: «Девушка, вашей маме зять не нужен? Сексуальный алкоголик!». Так он пристает ко всем: пешеходам и водительницам. Девушки, как правило, отказываются, но на десять отказов приходится одно согласие…

Районное отделение милиции. Мешки с песком в холле, на охране — менты в камуфляже с автоматами и в бронежилетах.
Приходим в гости к следовательнице по имени Таня. Та оказывается, в общем, миловидной, но какой-то очень наштукатуренной и с уставшим взглядом девушкой лет 22-25. Юрист бригады явно к ней неравнодушен: постоянно подначивает меня, мол, «подкати к девушке, ты же видишь, она же хочет». Та рассказывает о том, как ездила в Киев поступать на магистратуру и не поступила. Судя по взглядам, которые она бросает на гостей, действительно она не против познакомиться с женихом с киевской пропиской.

«Командировка» в суд для офицеров – ажиотаж: шанс познакомиться с «телками», работающими помощницами судей, возбуждает «изголодавшихся» парней.

Рассказываю друзьям о реалиях жизни в этом городке в прифронтовой зоне. Только в Киеве, в «цивилизованной» жизни, кажется диким то, что многие женщины «там» готовы продаться за бутылку коньяка и еду, а многие «военнослужающие» персонажи имеют жену с детьми на гражданке и по несколько женщин «там», не считая случайно «снятых» за символическую цену.
Если задуматься, то там царят действительно извращенные нравы. Но вы уверены, что в обычном мирном Киеве эти отношения не такие же, только более скрытые и лицемерные?
И так будет продолжаться, пока в нашем патриархальном обществе женщине с детства внушают, что она – объект желания мужчины и имеет свою цену, а мужчине – что он обязан покорять женщину деньгами и подарками, и вообще кого-либо покорять и эксплуатировать. Армия и отношения на войне просто до крайности обнажают эти царящие подспудно нравы.
Источник – Вольная Земля

You may also like...